Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть

Фишер пообещал, что миссия рассмотрит сложившуюся ситуацию. Относительно более крупных сумм он сказал, что не знает, когда готовящийся новый механизм финансирования SRF будет готов и предусмотрен ли он в том числе и для России. Вопрос этот он тоже пообещал тщательно изучить, но подчеркнул, что рассчитывать на новый механизм пока не стоит. И в любом случае, даже если его использование и будет возможно, Россия должна вернуться к эффективному осуществлению согласованной программы.

В самом МВФ тем временем предпринимались серьезные усилия, чтобы извлечь необходимые уроки из азиатского кризиса. Вслед за общим решением улучшить систему распознавания кризисов (что предполагало, например, еженедельный мониторинг ключевых финансовых индикаторов в десятках стран) Одлинг-Сми 16 декабря поручил своим сотрудникам создать внутреннюю систему для отслеживания ключевых показателей в проблемных странах региона, то есть в России, но также и на Украине, в Эстонии и, возможно, в Латвии. Он пояснил, что в МВФ в обычном порядке следят за макроэкономическими признаками базовых проблем и краткосрочных трудностей, с которыми указанные страны могут столкнуться. Но помимо этого было бы полезно и предусмотрительно также отслеживать, например, на еженедельной основе ряд финансовых показателей, колебания которых заранее указывают на приближение кризиса: резервы коммерческих банков, валютные позиции банков, интервенции на рынке наличности и на валютном рынке, чистые международные резервы.

Задача заключалась в том, чтобы к этому мониторингу можно было приступить уже в начале 1998 года. Однако сбор и оценка данных по России были крайне затруднены. От ЦБ никак не удавалось добиться соответствующего сотрудничества в этом направлении, и это, конечно, давало о себе знать. Но сказывалось, как ни парадоксально, и то, что именно в силу кризиса все внимание было сосредоточено на предупредительных мерах; на мониторинг просто не оставалось ни времени, ни сил. Даже в августе 1998 года у МВФ по-прежнему не было информации, позволявшей судить об обязательствах российских банков в иностранной валюте. Если бы МВФ заранее занял жесткую позицию и сумел добиться удовлетворительного и своевременного обмена данными, возможно, ошибок, которые были в дальнейшем совершены, удалось бы избежать.

Но даже сегодня представляется маловероятным, чтобы МВФ настаивал тогда на изменении курсовой политики. В фонде в самом худшем случае ожидали от России фискального кризиса: срыва исполнения экономической программы и последующих жестких мер по отношению к крупным налогоплательщикам для восстановления нормальной работы. Обычные показатели валютного рынка и обменного курса ни на какую напряженность не указывали, и потому не возникало и мысли, что нужно срочно продумывать или даже вводить какую-то авральную стратегию во избежание полного краха.

Миссия вернулась в Москву 2 декабря. Буквально накануне была заявлена новая денежно-кредитная политика в поддержку обменного курса рубля, благодаря чему наметилась позитивная тенденция, и в Минфине под руководством Вьюгина активно работали над конкретизацией «плана Кудрина – Фишера» (Кудрин к этому времени уже не работал в Минфине). Задорнова информировали, но в целом у него отношение к рассматриваемым задачам было осторожное; возможно, он все еще не вошел в роль министра. Маркес-Руарте в сопровождении нескольких коллег встретился 5 декабря с Чубайсом, Ясиным, Васильевым и Вьюгиным. Откликаясь на переданную ими настоятельную просьбу властей, миссия была готова ускорить работу, чтобы Совет директоров уже в январе 1998 года мог рассмотреть завершение обзора и одобрить выделение очередного транша (непременным условием для этого было, впрочем, исполнение всех предусмотренных программой мер). Чубайс заверил миссию, что правительство полно решимости раз и навсегда взять ситуацию с налогами и бюджетом под контроль.

Необходимо было согласовать бюджет, утверждаемый Думой на 1998 год, и более реалистичную фискальную программу, вписывающуюся в параметры EFF. Чубайс с этой целью предложил включить в официальный бюджет «специальный резервный фонд», средства из которого можно было бы получать только при условии, что в бюджет реально поступил объем доходов, предусмотренный в программе. Маркес-Руарте ответил, что МВФ эту идею готов изучить, хотя предпочтительнее все же было бы сделать сам бюджет более реалистичным и снизить целевые показатели поступлений. Чубайс, однако, продолжал настаивать на своем варианте. Ближайший помощник Маркеса-Руарте по управлению российской миссией, начальник отдела по России Дэн Ситрин, который всегда уделял особое внимание совместимости и согласованности всех элементов программы, указал, что в таком случае предлагаемый резервный фонд должен быть подробно расписан, официально заявлен и включен в бюджет, принимаемый Думой.