Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть

Скептическое отношение МВФ оправдалось: ВЧК сделала нескольких громких заявлений, но не предприняла следом практически никаких действий. В апреле 1997 года во время одной из бесед Кудрин сетовал, что сильно разрекламированные прошлой осенью намерения ВЧК обанкротить самых крупных налоговых должников полностью провалились. С его точки зрения, эта кампания только причинила вред, и уж лучше бы ее вовсе не начинали. Присвоив себе громкое название, комиссия никаких большевистских наклонностей, тем не менее, не проявила: настоящие большевики, в отличие от слабого правительства, добились бы своего любыми самыми жестокими способами.

Тем не менее, несмотря на уже имеющийся печальный опыт, было принято решение снова использовать ВЧК. На заседании Комиссии, состоявшемся 8 декабря 1997 года под председательством Чубайса (он замещал отсутствовавшего Черномырдина), было принято решение немедленно принять меры против двух крупных должников: Омского НПЗ (принадлежавшего «Сибнефти» Березовского) и Ангарской нефтехимической компании (АНХК, принадлежавшей «Сиданко» Потанина). Катализатор действия, о котором ранее говорил Чубайс, был наконец пущен в дело.

Черномырдин, однако, 15 декабря отбыл с официальным визитом в Турцию, так и не подписав принятое 8 декабря решение Комиссии. Более того, Васильев и Вьюгин в состоявшихся тогда беседах отмечали, что решение натолкнулось на серьезное сопротивление и что даже в случае его подписания документ, несомненно, лишат в значительной степени действенности. Я предупредил, что обсуждаемые меры были пока единственным реальным действием правительства не «на бумаге» и что поэтому до тех пор, пока не будет осуществлено то, о чем уже договорились, МВФ никаких дальнейших шагов не предпримет. В противном случае ни в России, ни за ее пределами никто не поверит, что за решение фискальных проблем на сей раз взялись действительно всерьез. Васильев и Вьюгин согласились с обоснованностью такого подхода, но отметили, что политическое давление оказывалось колоссальное. Поскольку решение ВЧК было принято под председательством Чубайса, его противники восприняли все это как выпад против них лично.

В тот же день, 15 декабря, Камдессю направил Черномырдину письмо в весьма резком тоне. Он подчеркнул, что считает очень важным состоявшееся 8 декабря решение ВЧК принять меры против крупных предприятий-должников: «Они особо важны потому, что позволяют Правительству продемонстрировать крупным российским налогоплательщикам серьезность своего намерения добиться налоговой дисциплины. Соответственно необходимо немедленно оформить и опубликовать требуемые решения, а затем осуществить их по определенному заранее графику. В противном случае станет невозможно сделать вывод, что правительство достигает прогресса в нормализации неустойчивой фискальной ситуации. При таких условиях руководство фонда будет не в состоянии дать полностью положительную оценку Всемирному банку в преддверии предстоящего рассмотрения займа SAL-2, и оно также не сможет провести планируемое заседание Совета директоров».

Далее произошла утечка информации, и 18 декабря принадлежавшая тогда Березовскому «Независимая газета» опубликовала на первой странице текст этого письма Камдессю с описанием предшествовавших событий. Кудрин хотя и не был уверен, но подозревал, что утечку организовал кто-то в аппарате премьер-министра с целью еще больше скомпрометировать реформаторов в правительстве.

По возвращении из Турции Черномырдин позвонил Камдессю, и они проговорили более полутора часов. Главная мысль Черномырдина заключалась в том, что налогоплательщики платить обязаны, но поддерживать дисциплину правительство должно только законными способами, а решение ВЧК от 8 декабря, предусматривавшее конфискацию активов должников, было незаконным. В какой-то момент тон беседы накалился, и премьер-министр заявил, что сотрудников МВФ вводили в заблуждение некоторые безответственные деятели. Он заверил, что предложит альтернативные меры, способные дать аналогичный эффект, и немедленно проведет с этой целью новое заседание комиссии. ВЧК действительно заседала 17 декабря и постановила, что оба предприятия обязаны рассчитаться с бюджетом до 25 декабря. В противном случае для взыскания задолженности будут приняты все необходимые меры вплоть до конфискации имущества.

Взволнованный Гайдар позвонил Чубайсу в Индию. Гайдара крайне беспокоило то, что теперь, когда решение ВЧК от 8 декабря обнародовано, любое отступление от него послужит очень негативным сигналом, способным спровоцировать сокращение налоговых поступлений и причинить ущерб всему процессу реформ. Сам он не представлял себе, какие альтернативные меры могли дать схожий эффект, особенно при том, что главная цель заключалась не столько в получении дополнительных средств, сколько в демонстрации политической воли [148] . Он отметил также, что если политические издержки в данном случае сочтут слишком большими, то тогда не останется никаких надежд на осуществление всех остальных, таких же непростых мер по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины, предусмотренных в подлежащей исполнению программе. С его точки зрения, руководству МВФ следовало настаивать на полном и немедленном исполнении изначального решения ВЧК и не идти ни на какие уступки [149] .