Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть

Конечно, большинство российских наблюдателей считают водоразделом, определившим переход от одной модели взаимоотношений государства и бизнеса к другой, дело ЮКОСа, начавшееся с ареста главных акционеров компании Платона Лебедева и Михаила Ходорковского (соответственно в июне и октябре 2003 года) [277] . В то время ЮКОС был крупнейшей компанией в России и ведущим производителем нефти. После арестов власть постепенно расчленила ЮКОС и распродала компаниям, находившимся под госконтролем. Ходорковского и Лебедева осудили и приговорили к длительным срокам заключения за уклонение от налогов и мошенничество.

Скромнее получились во время второго срока и результаты экономической политики Путина. Его главной инициативой в этой области стала, пожалуй, монетизация социальных льгот, но при проведении этой реформы в январе 2005-го было допущено много ошибок. Разочарование вызывало и неудовлетворительное исполнение правительством национальных проектов по жилью и здравоохранению; в конце концов Путин поручил их специально созданной комиссии во главе с Медведевым, который был тогда главой его администрации (а с ноября 2005-го – первым вице-премьером). Не сработали как следует реформы юридической и административной систем, а также армии. Правда, во многих других странах вторые президентские сроки тоже часто получались менее продуктивными, чем первые.

В плане внутренней политики Путину за восемь лет удалось добиться гораздо большей консолидации, и хочется надеяться, что самые болезненные вопросы – в том числе Чечня и политическая нестабильность – теперь уже навсегда остались в прошлом. Накануне президентских выборов в марте 2008 года россияне были вполне довольны жизнью и, вопреки букве Конституции, похоже, нисколько не хотели, чтобы Путин уходил со своего поста.

Возможно, с точки зрения практической реализации экономической политики второй срок Путина оказался бы более продуктивным, если бы на посту премьер-министра остался Михаил Касьянов. Несмотря на разногласия и соперничество между министрами его кабинета, многие важные начинания были осуществлены именно в период его премьерства. Касьянов умел принимать правильные решения, и его опыт работы в экономическом блоке, несомненно, шел ему на пользу как главе правительства и был на пользу делу.

В 2002 году у нас с Касьяновым состоялся довольно откровенный разговор о трудностях, с которыми сталкивалось его правительство. Он в целом дал осторожную оценку достигнутому к тому моменту. Он со всей очевидностью понимал, сколько еще предстояло сделать, особенно в областях административной, судебной, политической реформ и в части структурной реформы экономики, и насколько велико влияние политических обстоятельств. Стабильность в финансовом секторе, например, хотя и была достигнута, но оставалась в то время непрочной, а реальная трансформация экономики все еще в очень значительной степени ограничивалась Москвой и Санкт-Петербургом. Касьянов подробно говорил о тяжелом положении в большей части страны, сравнивая его с миной замедленного действия. Его правительству необходимо было действовать быстро и одновременно осторожно. При этом в госаппарате ощущалась острая нехватка преданных делу, честных и компетентных руководящих кадров. Но в то же время Касьянов отметил, что стремительно рос профессионализм среди руководителей предприятий и одновременно менялось отношение деловых кругов к правительству [278] .

Я обратил его внимание на то, что в мире к России сложилось скептическое отношение, что ей больше не готовы ничего прощать. Причем в последнее время этот скептицизм только укреплялся, поскольку положение дел по сравнению, например, с 1999 годом значительно улучшилось. По мнению Касьянова, такое отношение было несправедливым, ведь имелись реальные достижения: не только макроэкономическая стабильность, но и новый Налоговый кодекс, реформа естественных монополий, меры по упорядочению рынка труда. Все это создавало основу для структурной трансформации.

Проблема заключалась в том, что в наследство правительству досталась огромная неповоротливая система, а сделано было для ее коренной перестройки очень мало. Касьянову каждый день приходилось принимать массу трудных решений. Естественно, случались ошибки, да и на исполнительском уровне качество реализации политики правительства оставляло желать лучшего. В какой-то момент количество действительно нужных решений должно было дать в экономике качественный эффект. Но все «простые» масштабные меры (в частности, законодательные) уже были приняты предшественниками; правительству достались вопросы гораздо более рутинные. В этой связи Касьянов с большим удовлетворением говорил о своих хороших рабочих отношениях с президентом. Путин не всегда со всем соглашался, но зато внимательно слушал, задавал вопросы по делу и поддерживал начинания правительства. Как теперь известно, этому тесному сотрудничеству суждено было вскоре прекратиться.