Лопе де Вега - Фуэнте Овехуна

За что, сынок?

Я не из тех,
Кто без разбора убивает.
Когда бы я того хотел,
Его давно мои солдаты
Насквозь пронзили бы мечами.
Он у меня в темницу сядет,
И собственный его отец
Ему назначит наказанье.

Сеньор! Он женится сегодня!

А чем же это мне мешает?
Иль нет у вас других мужчин?

Хотя б он оскорбил вас даже,
Вам следует его простить.

Здесь оскорблен не я, Паскуала.
Здесь оскорблен магистр великий
Хирон, – Господь ему охрана!
Здесь оскорблен священный орден
И честь его, и виноватый
Примерно должен быть наказан.
Не то дождемся мы, что завтра
Поднимут знамя против нас.
Ведь вам известно, что однажды
Крестьянин этот командору
(Какие верные вассалы!)
К груди приставил самострел.

Сеньор мой! Если заступаться
Уместно тестю, я скажу,
Что средь подобных обстоятельств
Как смог влюбленный человек
Не позабыться перед вами?
Сеньор! Ведь вы же у него
Отнять жену намеревались!
Вот он ее и защищал.

Алькальд! Вы пустослов несчастный.
Эстеван

По вашей милости, сеньор.

Как мог бы у него отнять я
Жену, когда он не женат?

Вы покушались… Впрочем, хватит.
Есть короли у нас в Кастилье,
Которые несут порядок
На смену старым беспорядкам.
Нельзя, чтобы, с войной управясь,
Они терпели в городах
И областях своей державы
Таких властительных людей
С такими пышными крестами.
Да будет крест на короле!
Грудь короля, ничья иная,
Да будет им осенена!

Жезл отнимите у алькальда!

Пожалуйста, сеньор, берите.

Я им сейчас его ударю,
Как бьют строптивого коня.

На это ваша власть. Ударьте.

Вы палкой бьете старика!

Дочь причинила вам досаду,
И вы ударили отца?

Забрать ее, держать под стражей,
Приставить десять человек!

Да грянет небо правой карой!

Слезами обернулась свадьба.

Кто ж, наконец, хоть слово скажет?

С меня моих плетей довольно.
Кто хочет видеть кардинала,
Тому не нужно в Рим ходить.
Пускай другие с ним бранятся.

Мы все поднимем голос.

Бросьте!
Всего полезнее молчанье.
В нарезанную лососину
Он превратил мои литавры.

Что ж не собрался сход?

Нейдут крестьяне.

А между тем погибель к нам спешит.

Почти что все извещены заране.

Фрондосо в башне скованный сидит,
Лауренсья, дочь моя, уведена,
И если их Господь не защитит…

Как можно голосить напропалую,
Когда всего важнее тишина?

Ты подивись на сдержанность такую.

Пожаловал и я на этот сход.

Кропя слезами бороду седую,
Я спрашиваю вас, честной народ,
Какое погребенье мы устроим
Отчизне, опочившей от невзгод?
Каких ее поминок удостоим,
Раз больше нет достоинства у нас
И мы, без чести, ничего не стоим?
Ответьте мне: есть кто-нибудь меж вас,
Не оскорбленный этим негодяем?
И что ж, мы только хнычем всякий раз?
Когда мы честь и родину теряем,
Чего мы смотрим? И чего мы ждем?