Diego Maenza - Структура Молитвы

© Диего Маэнца, 2018

© Екатерина Селло, перевод, 2020

© Tektime, 2020

www.traduzionelibri.it

www.diegomaenza.com

Тьма, это слепота мыслей, рокот тишины. Тьма, это чума, которая через головокружение превращается в ласку, холод, который пронизывает кости, горечь, которая, со стоном проглатывается. Тьма, это приговор к страхам прошлого, смутное предвидение бедствий в будущем, туманность, которая сжимает все чувства. Тьма. И вдруг, дети мои, вы можете созерцать мир. Я врываюсь в окружающий мир, как будто только что появился из недр матки. Я чувствую себя родившимся вновь, хоть и понимаю, что мои чувства меня обманывают. Я чувствую желчный запах, застрявший на моих усах, пропитавший ткань на моей подушке или просто витающий в комнате. Тем временем, мир все там же, на месте. Я прихожу в себя и свет, проникающий через окно, меня слепит и заставляет закрыть лицо. Я очнулся после неспокойного сна, который моя душа перенесла не без подскоков. В изумлении, я осматриваю, как в первый раз, пустоту стен комнаты, плачевность, которая сочится из ее ветхих трещин, серые фотографии, в контрастных цветных рамках, рисунок маленького мира, закрытого в кристаллическую сферу, которая может защитить от некоей внешней опасности, которая может снова поразить эту местность, или, наоборот, служит щитом, удерживающим то зло, которое может породить эта истощенная земля, чтобы никакая любопытная Пандора не смогла открыть ее зловония. В глубине этого мира, я снова наблюдаю Божий лик. Закрываю глаза и молюсь. Дорогой отец, освободи меня от всех грехов, ты правишь на земле и на небесах, и твои пути чисты и неисповедимы, очисти мою душу, для того, чтобы она была освобождена от соблазна и благослови мой день.

Я прихожу в себя и ощущаю горечь вина, расположившегося в моих внутренностях, где-то среди моих тканей. Я перемещаюсь в ваную комнату, где зеркало мне показывает гной, запачкавший мои глаза. Я его убираю подушечками пальцев, это движение провоцирует содрогание. Умываю лицо с мылом и водой. Зубная паста очищает мой рот, который источает утреннюю вонь, к которой я уже привык. Я с удовольствием опорожняюсь и нахожу на передней части моего нижнего белья несколько пятен, которые выдают вязкость утренней субстанции, появляющейся почти каждый день и имеющей странный блеск. Господи, какими прекрасными и жестокими бывают сны. Только во сне я могу быть тем, кем являюсь на самом деле.

Газета рассказывает каждый раз об одних и тех же новостях. Но его внимание привлекает заголовок на странице в толще газеты, на которой рассказывается о последних заявлениях святого отца. Он читает содержимое статьи, написанное мелким почерком, изучает фото в цвете, напечатанное здесь же, рядом с текстом. Облаченный в плувиал, перегнувшись, по традиции, через бортик главного балкона Собора Святого, он объявил канун Страстной недели. Отец Мисаэль, назовём уже его имя, молится и готовится к мессе.

Я не могу отделить это видение. Оно во мне и не оставляет меня. Как же я страдаю от этого воспоминания, в те моменты, когда нахожусь перед алтарём. Я с трудом выдерживаю эту пытку в те моменты, когда выплевываю потрепанные наставления во время мессы, которые прихожане воспринимают как нечто новое. Я с трудом сопротивляюсь до тех пор, пока божьи плоть и кровь не очистят меня. И все из-за этого видения. Она наполняет меня и властвует надо мной, это проклятье, появившееся из преисподней, которая сломила мой дух, и я могу надеяться только на защиту Всевышнего, который освящает мой путь.

За столом, откладываю одно из блюд с овощами и прихожу к выводу, что я приготовил неумеренный обед. Обращаю незаслуженное внимание на чистоту мебели, пола, полки уже без пыли, имитации императорского фарфора, которая слепит своим необычайным блеском с изображенными на ней голыми бледнолицыми херувимами. Дисциплинированный Томас сопит снизу, изображая хвостом нечто подобное приветствию. Мальчик пьет апельсиновый сок, который вытекает через зазор между его губ, и эта неуклюжесть вызывает у меня улыбку. Я ем только салат и полстакана фруктового сока и отодвигаю рыбу, как отодвинул остальную часть еды. В моем правом глазу снова образовался глазной гной, который я убрал стыдливо и с некоторым смущением, потому что парень, рассказывавший мне о некоторых частях Библии посмотрел на меня с изумлением. Томас идет за мной до кухни боевым шагом, выпрашивая своим лаем что-нибудь, что удовлетворит его желудок и остановит течение слюны.