Александр Образцов - Четыре с половиной киносценария из Петербурга (сборник)

– Нет, не всерьез.

– Понты, что ли?

– Я этим словом болею.

– Извини.

Рита нажимает на газ. Едут.

– Хочешь меня? – говорит она. – Только не говори сразу «нет».

Молчание.

– Теперь можешь сказать, – говорит Рита и давит на тормоз.

Сзади визжат тормоза. Она сидит, уткнувшись лицом в руль.

Володя входит в офис отца. Это большое здание, с вахтой, охраной. Он впервые здесь.

– Вы к кому?

– К Новикову.

– Фамилия?

– Новиков.

– Сейчас позвоню… – звонит . – Евгения Пална, тут к Вячеславу Ивановичу… Вам назначено?

– Нет.

– Ну так какого черта…

– Я к отцу.

– Прошу прощения. Саша, проводи.

Володя входит в кабинет. Отец показывает на кресло, нажимает кнопку.

– Женя, два кофе.

– Возвращение блудного сына, – говорит Володя . – Кошмарный сюжет.

– Ничего. Главное – бескровный.

– Я тут увлекся одной девушкой. Деньги нужны.

– Сейчас тебе карточку оформят. Как там, в порту?

– Печально все.

– Понятно. Будешь входить в дела?

– Не знаю. Я бы лучше сам.

– Что именно?

– Да что-нибудь… с русскими художниками.

– Просто хэппи энд.

– И не говори.

– Извини, Володя… Я немного… прослезился.

– Я вообще… увлекся.

– Понятно.

– Я вообще… проиграл.

– Этого никто не может знать.

– Да нет, я знаю. Я вообще, пап… сдался. Херня какая-то.

Володя встает, уходит.

На набережной Невы у Пролетарского завода, в машине с затененными стеклами. Володя лежит на откинутом сидении. Рита курит.

– Ну что? Не скучно?

– Что?

– Во мне?

– Пока нет.

– Ты понимаешь, что это хамство?

– Это честность. Сама хотела это услышать.

– Неужели я тебя люблю?

– Наверно.

– А за что?

– За подлость.

– Ну уж… Подлость. Мальчик мой. Ты просто солнце. Такой ясный. И не скучный, что самое странное… Вон, посмотри!

– Что? – Володя садится, смотрит на Неву.

Бк-43 бежит от моста Володарского мимо них к Смольному.

В рубке Паша бьет степ. Штурвал сам по себе. Лицо у Паши пустое. Так, под чечетку, наползают последние титры.

25 января 2014

Военно-медицинская академия. Палаты. Сестры в белом. Тишина. Ночь. Вдруг раздаются глухие крики, хохот. Сестра неслышно бежит к чуть приоткрытой двери, но не сдерживается, заглядывает в нее.

В палате на четверых зеленый суконный стол, на нем карты, записи. Лица в тени. Только руки четырех.

Фон титров – салон самолета. Елагин читает газету, спит, затем аэропорт Симферополя, автобус, Судак, разговор с Пьянковой, хозяйкой, вселение на веранду.

Елагин в сумерках, которые сразу по-южному переходят в ночь, провожает пляжную знакомую. Девять вечера на уличных часах.

Елагин. Так значит, до завтра? Во сколько вы появляетесь на берегу?

Знакомая.Это зависит от настроения.

Елагин. Но я могу надеяться, что не потеряю вас?

Знакомая. Вы меня еще и не нашли.

Смеются.

Елагин. Вы не верите в счастливые встречи? Напрасно.

Знакомая. Спокойной ночи.

Елагин. Спокойной ночи.

Елагин идет вначале по освещенной улице, еще много людей, сворачивает и сразу – темнота, из-за деревьев не видно даже окон. Навстречу – трое.

Первый. Ладно. Выгребай все из карманов и тебе ничего не будет.

Елагин. А вам?

Первый. Чего?

Елагин. Вам тоже ничего не будет?

Второй( с кавказским акцентом ). Кончай с ним, слушай.

Первый. Ну?

Елагин. Здесь очень темно. Боюсь, что вместо денег я вытащу грязный носовой платок… ( Бьет первого в живот. Бьют его. Но все происходит беспорядочно, непонятно в темноте .)

Утро. Совсем рано. Елагин просыпается, на лице ссадины. Слышно, как Пьянкова варит завтрак в летней кухне. Выходит Пьянков, ее сын.

Пьянков А.Коленька, ты что так рано?

Пьянков молча идет к рукомойнику, тщательно моется, чистит зубы.