Алекс Норк - Четыре с половиной

Стена бежевого шлифованного кирпича оставляла для обзора только зеленую крышу особняка в глубине территории, куда можно было попасть через раздвижные ворота, либо через стальную дверь, тоже сейчас закрытую.

По другую сторону асфальта — лес.

Человек, выбравшийся из такси, посмотрел туда, на стволы сосен — желтоватые у крон, с прятавшейся в желтизне краснотой, которая улавливалась ощущением, а не зреньем.

Таксист вынул из багажника небольшой чемодан, поднес и вежливо попрощался. Подумал, видно, что клиент прибыл домой.

Пожилой человек с этим «монтировался» — в летнем костюме хорошего импорта, загорелый, с короткой стрижкой, умело скрывающей наступившую уже редкость волос, еще привлекали глаза — очень спокойные, с командным чуть выражением.

Человек повернулся к высокой кирпичной стене, но не двинулся, ожидая.

Тихо.

Слышен только, уже издали, звук уходящей машины.

— Здравствуйте, Сергей Петрович.

— Здравствуй, Алексей.

Мужчина лет тридцати, спортивный, немаленьких габаритов, поспешил навстречу и, обгоняя желание возразить, ловко отобрал у приехавшего чемодан.

— Да, Сергей Петрович, такие вот дела, жить бы еще и жить...

Человек приостановился у открытой двери.

— Нет, Леша, жить ему было нечем.

— Шутите, Сергей Петрович, столько всего?

— Вот. Ты у него четыре года?

— С лишним.

— А часто видел веселым?.. Можешь не отвечать. Он, Леша, по натуре чемпион, а когда выиграл все и понял, что финишных ленточек больше не будет, — человек шагнул внутрь, — тогда жизнь и кончилась.

Сзади щелкнула замками стальная дверь, а прибывший увидел знакомый фасад с бельэтажем тонированного сплошного стекла; он продолжил вслед сказанному:

— Думаешь, трудно ему было сердце подлечить? Даже при этих делах? — два пальца коснулись шеи. — Не хотел, говорил: мне судьба не велит.

Оба пошли по зеленому ухоженному газону.

— Родственники все собрались?

— Да.

— А когда назначены похороны?

— Не назначены пока.

Человек приостановился и вопросительно посмотрел.

— Тело набальзамировано, в морге сейчас. Тут, Сергей Петрович, такая история...

* * *

— Завещание, господа, я оглашаю в присутствии свидетелей. Вы, молодой человек?..

— Алексей, начальник охраны.

— Не «Алексей», а полностью — фамилия, имя, отчество. Вот в этой графе, и внизу под ней — число, подпись. И вы.

— Это мой сотрудник.

— То же самое, следующие две графы ниже.

Трое мужчин и женщина расположились в креслах просторного нижнего холла. Нотариус стоял напротив этого полукруга, рядом с изящным инкрустированным столиком, низким, и потому неудобным для двух молодых людей, ставивших свои фамилии и подписи на бумагах.

Справившись, они отошли в сторону и дисциплинированно замерли.

— Сейчас, господа, я оглашу завещание, но прежде прошу ваши паспорта.

Произошло шевеление, мужчины встали, женщина, вынув из сумочки, протянула одному из них свой.

— А твой зачем?

— Ну, попросили...

Нотариус обратил внимание:

— Да-да, сударыня, и ваш тоже.

Процедура заняла малое время, документы вернулись хозяевам, а те — на свои места.

— Итак, господа, заявление составлено, — нотариус скороговоркой прочитал — где и когда, и что каждый получит полагающуюся ему копию. — Итак, господа, согласно воле покойного: «Наследниками моего имущества, состоящего...»

Он перешел на медленный темп.

А голос повысил.

После первой имущественной позиции сделал паузу.

Перешел ко второй...

Счета...

Недвижимость, зарегистрированная в России...

Недвижимость, зарегистрированная за границей...

Иные имущественные ценности...

Начали строиться в ряд.

Известный, наверное, по существу всем присутствовавшим, ряд продолжался, а прибавляясь новым описательным пунктом, застывал общей конструкцией, которая, стало скоро казаться, лишь соприкасается с этим маленьким пространством и незначительными людьми. Ей не было места и там наружи, внутри бессмысленной кирпичной стены, непонятно зачем растущего рядом леса и тем, что могло быть за ним.

Кто-то нервно отрывисто кашлянул, а молодой охранник, не выдержав, прошептал:

— Это ж каждому и внукам, и правнукам...

Старший строго поднял в ответ указательный палец.

Но нотариус, наконец, закончил.

И ему самому понадобилась маленькая передышка, чтобы вернуть себя в прежний привычный масштаб.