Алексан Аракелян - Как писать сценарии

3. Возможность грамотного общения.

4 Освоение литературного языка, а вместе с ним способности и умения выражать свои мысли, чувства и своих желания.

5. Тематическое кино при изучении и закреплении национальных или родовых обычаев и традиций определенных этапов. Здесь я хочу привести несколько примеров, которые повлияли на мое мировоззрение или восприятие мира. Русский язык являлся для всех нас, кто учился в русской школе, не только языком русской литературы, но и мировой литературы, а также кино. Саму нацию и национальные особенности мы воспринимали через ансамбли народных танцев и народного творчества. В более позднее время, когда я посмотрел кино «Охотники за оленями», там увидел танец, который должен был показать русское сообщество. Оно было раскрыто в кадрили, и этот штрих, выраженный одним танцем, дал мне больше, чем вся литература. Я всего лишь один раз вживую видел, как двое танцевали русский народный танец, и был заворожен красотой этого танца. Есть много фильмов про казаков, рассказывающих об их обычаях и укладе жизни, но только у Ежи Гофмана в фильме «Огнем и мечом» я увидел эту мощь, уклад, атаку, саму суть казацкой пехоты. В этом и есть разница: не бесконечно указывать, а самостоятельно составлять картину и постепенно доводить ее до цельности.

Северный Кавказ – это своеобразные по своему характеру национальные образования, где сохранились особые, уникальные обычаи. Онимногим не понятны, но которые должны быть показаны в кино. В этом нет ничего плохого, кроме хорошего, они должны быть показаны. Если вы снимаете фильм про Кавказ и кавказскую войну, вы должны знать, кто такие кавказцы. При этом, я опять же отмечаю, что, как только фильм будет снят, вы должны идти дальше. А дальше – только вечные ценности: любовь, расставание, риск и соперничество. Для того, чтобы фильм был насыщен, вы должны наполнить его диалогами, монологами, и тогда появится нормальный язык общения, потому что каждое ваше движение или обращение должны сопровождаться словами. Вот тогда мы будем входить в искусство национальное, русское и мировое, а в соединении – это мир, который мы будем создавать и жить в нем.

Самым главным в этом процессе является то, что за максимально короткое время человек ответит на все основные вопросы, которые стоят перед ним, и которые он не хочет замечать, забывая, что время жизни конечно. Получив ответы в созидательном процессе или в процессе развития, он получает стержень, и ему остается только двигаться дальше, и двигаться вперед.

Когда я начал писать эту книгу, или инструкцию, мне казалось, что это будет легко. Но она шла трудно, пока, работая над одной ее частью, я не понял, что это то, что должно быть. Что я шел правильно, иногда с большим трудом, но это было правильно. Подготовка к съемкам любого формата: клипа, рассказа, маленького монолога, эссе, приложение музыки, исповедь, тайна – все это создавало мир, который после определения позиций и картин требовал идти дальше. Совмещение его с экономической программой позволяло зайти в новый мир, где у тебя появлялись все возможности: борьба, творчество, любовь. Все они шли в одной плоскости, и шли легко. Я получил формулу движения, которого не было у нас, мы двигались по памяти. А если бы у нас были картины нашего пути, снятые в определенные моменты нашей жизни, то чего бы я хотел?

Я хотел бы смотреть эти картины. Если я был счастлив, то хотел бы, чтобы мы смотрели это время в кино. Я понял, что, если бы мы смотрели это вместе, то каждый раз поднимались бы к вершинам чувств, в то время, когда мы были вдвоем и были счастливы. Здесь заключается загадка или магия кино. Ничто не мешает нам пройтись по этому пути снова и войти во время, когда мы были счастливы. Это, наверно, то, что дает стержень в жизни. Только тогда ты можешь по ней идти, потому что тебе будет легко. Ты не будешь метаться, ты можешь иногда отклоняться, но стержень в тебе не даст тебе сломаться, ни тебе, ни твоим чувствам. Дело в том, что к чувствам надо идти, потому что у них есть свое время. Надо готовиться к этому времени, времени чувств. Мне пришлось вернуться во время, когда я начинал познавать мир, и мне было хорошо. Вокруг меня было много добра, много лиц, а также героев, на которых мы хотели быть похожи. Сейчас это время ушло, хотим мы того или нет, время ушло, но мы не изменились.

Мы представляем пока один и тот же вид человека, и чувства наши хотят того же, чего они хотели тогда, когда человек в первый раз тронул свое сердце, не понимая, почему оно стало так сильно биться. Он закричал, и в этом крике был зов и призыв к женщине. И поэтому мало что изменилось.