Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Первая фраза гласила: «Юноша и девушка сидят на скамейке в парке и выясняют отношения».

Я быстро взглянул на девушку и снова уткнулся в бумажку. Черт возьми, моя случайная соседка действительно была хороша. Я еще раз перечитал первую строчку, чтобы убедиться, что не ошибся. Нет, все правильно. «Юноша и девушка сидят на скамейке в парке и выясняют отношения».

Сейчас мне трудно вспомнить все подробности той сцены, а уж из какой она была пьесы, я и понятия не имею. Помню только, что парень хотел порвать с девушкой и пытался объяснить ей, что им надо расстаться. Я совершенно уверен, что если бы тот персонаж неизвестного мне спектакля увидел, какая девушка в тот момент играла его подружку, ему ни за что не пришла бы в голову подобная глупость.

Читая диалог, я пытался украдкой рассмотреть мою соседку. Она весело болтала со своей приятельницей и не пыталась хотя бы заглянуть в текст. Я же боялся, что, увидев, кто будет ее партнером, она так расстроится, что не сможет этого скрыть.

Наконец девушка взглянула на распечатку. Прочитав первую фразу, она сделала то же самое, что и я – посмотрела на своего соседа, то есть на меня. Я в этот момент сделал вид, что смотрю куда-то в сторону. Затем, дав ей какое-то время на изучение моей физиономии, я взглянул на нее и небрежно ухмыльнулся, не решившись на полноценную улыбку. Это, на мой взгляд, было бы чересчур. К моему удивлению, девушка не нахмурилась, не состроила презрительную гримасу и вообще никак не проявила свое неудовольствие. Она всего лишь немного склонила голову набок, поджала губы и окинула меня взглядом, который, пожалуй, можно было бы назвать задумчивым. Во всем этом не было ничего особенного, но мне ее выражение лица показалось многообещающим. В общем, я истолковал ее вполне невинное поведение, как поощрение к дальнейшим действиям.

Может, стоило поцеловать ее? Я подошел к преподавателю и шепотом сказал:

– Здесь говорится, что молодые люди выясняют отношения… нам следует просто притворяться, что мы делаем это, или все должно быть по-настоящему, как в жизни?

Мне показалось, что я задал вполне резонный вопрос. Преподаватель, как видно, придерживался другого мнения. Растянув губы в полупрезрительной улыбке, он ответил:

– Вы больше не школьник.

Я понял намек. Ответ преподавателя вдохновил меня на активные действия. Сердце мое забилось чаще. В течение часа я наблюдал за тем, как студенты разыгрывают другие эпизоды. Наконец на сцену вызвали меня и мою партнершу. Декорации состояли из одной лишь скамейки. Остальное мы должны были представить себе сами.

Садясь, я уронил на пол сценарий. Поднимать его я не стал, решив сделать это в специально выбранный момент. Я искренне надеялся, что моя партнерша окажется на высоте и оценит мои действия по достоинству. Итак, я стал медленно поворачиваться в ее сторону. Но она вдруг поломала весь мой план и буквально впилась поцелуем в мои губы. При этом ее руки блуждали по всему моему телу. Она тесно прижалась ко мне, издавая страстные стоны. Я блаженствовал, отвечая на ее поцелуи, объятия, похлопывания… Стоп! Похлопывания?

Да, моя партнерша, поглаживая меня одной рукой, другой определенно похлопывала меня по бедру. Но зачем? Может, испытывала собственное хладнокровие, умение держать себя в руках? И тут вдруг до меня дошло. Мы же на сцене! Нам ведь нужно играть эпизод!

Похлопыванием девушка давала мне понять, что я должен был начать диалог. Мой персонаж должен был отстраниться, а не млеть в объятиях своей подружки. С трудом оторвавшись от девушки, я глотнул воздуха, раскрыл рот… и снова закрыл. Я забыл свою реплику. Нагнувшись, я поднял с пола сценарий и принялся искать первую фразу, но через несколько секунд понял, что смотрю на вторую страницу.

До поцелуя я без всяких усилий держал в памяти первую фразу: «Бет, нам надо поговорить… о нас». Сценарий я нарочно уронил на пол второй страницей вверх, чтобы, подняв его, прочесть длинный кусок, запомнить который не было никакой возможности. Но мне и в голову не могло прийти, что из-за объятий и поцелуев у меня начисто улетучится из памяти начало.

Наконец я пришел в себя. Мы отыграли сцену. Все закончилось на удивление быстро. Преподаватель высказал нам свои замечания. Откровенно говоря, я не расслышал ни слова из того, что он сказал.

Во время перерыва я небрежной походкой приблизился к своей партнерше, которая курила сигарету, и сказал:

– Все получилось просто прекрасно.