Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Некоторые люди не придавали значения формальной стороне церемонии. Кто-то хотел, чтобы это была праздничная вечеринка, а не церковный обряд. Как-то мне пришлось организовывать свадьбу в ковбойском стиле. Одна пара пожелала, чтобы ее поженили по колено в воде в бухте Санта-Каталины, и, пока я произносил ритуальные слова, жених и невеста покачивались от толчков набегавших на берег волн. Был случай, когда мне пришлось нарядиться Элвисом Пресли. Много лет спустя, когда мой брат согласился сочетаться браком с хорошей знакомой нашей семьи Джулией, чтобы она могла оставаться в США на законных основаниях, так как имела британское гражданство, я проводил церемонию в костюме кролика, оставшегося у меня после одного из празднований Хеллоуина. Тогда я был преподобным Баки О’Хэром.

Помнится, как-то раз, когда я женил моих друзей Сэнди и Стивена, после вступительной речи про дуб и кипарис я сказал: «Вы излучаете любовь так явно, она так сильна, что у меня нет сомнений, что этот брак будет единственным в вашей жизни». Последовала долгая пауза. Жених и невеста посмотрели на меня с некоторым недоумением. Все их знакомые, находившиеся в браке, были женаты как минимум вторично. Не выдержав, я добавил: «По крайней мере, на какое-то время». После этих моих слов все разразились громким хохотом.

Однажды мне довелось сочетать узами брака даже корейскую пару. Брачующиеся стояли передо мной, склонив головы, с мрачным выражением на лицах. Они словно оцепенели. Мне пришлось перекраивать церемонию, приспосабливая ее к их настроению. Универсальная церковь жизни могла заключать любые браки – между геями (в те времена – лишь символически), людьми молодыми и пожилыми, консерваторами и либералами… все это не имело значения. Это было на редкость прогрессивное религиозное течение, намного опережавшее свое время. Никаких анализов крови не проводилось, так что нельзя исключать, что среди моих клиентов могли оказаться близкие родственники. Иногда я думаю о том, что кое-кто из них, возможно, все еще состоит в браке, который заключил я. Представляю, как кто-нибудь из этих людей говорит супругу или супруге: «О, черт, до меня только сейчас дошло! Кажется, нас поженил Уолтер Уайт!»

Не имея никакого опыта и не располагая возможностью спросить у кого-нибудь совета, в первый год обучения в колледже я выбрал все основные курсы, которые значились в программе, – такие, как криминалистика, основы практики полицейской работы и тому подобное. Мне казалось, что я все делаю правильно.

Поэтому я очень удивился, когда мой куратор, взглянув на мой формуляр, недовольно покачал головой и заявил, что мне необходимо посещать факультативные занятия. Я собирался на следующий год представить свидетельство о пройденных курсах в четырехлетний университет, и был уверен, что должен трудиться не покладая рук, концентрируясь на тех дисциплинах, которые имели отношение к уголовному судопроизводству и прочим подобным вещам. Однако мой куратор объяснил мне, что это не так и приемные комиссии отдают предпочтение тем выпускникам колледжа, которые прошли более или менее сбалансированное обучение.

Подойдя к стенду, на котором был вывешен список факультативных курсов, я, подняв голову, принялся его изучать. Вычислительные устройства (для начинающих). Постойте… Актерское мастерство? Я сразу вспомнил свой провал в роли профессора Флипнудла и тяжело вздохнул. Но ведь это были всего лишь факультативные занятия. И к тому же они сулили веселое времяпрепровождение. В итоге я записался на два факультативных курса – по актерскому мастерству и по сценографии.

Первый день учебы оказался типичным сентябрьским днем для долины Сан-Фернандо – было очень жарко. Небольшая аудитория оказалась буквально битком набитой. Стены ее почему-то были выкрашены в черный цвет и, как мне казалось, буквально излучали жар. Позже я узнал, что черная краска была выбрана специально – как абсолютно нейтральная.

Оглядевшись, я понял, что девушек в аудитории раз в восемь больше, чем парней. Против этого я нисколько не возражал. Потом я заметил, что девушки, пришедшие на занятия по актерскому мастерству, были куда симпатичнее, чем те, которые посещали курсы сугубо полицейских наук. Это мне понравилось еще больше.

Преподаватель раздал нам отпечатанные на машинке диалоги, рассчитанные на двух человек. Случилось так, что я оказался рядом с очень миловидной девушкой с волосами каштанового цвета. Это означало, что разыгрывать сценку я должен был вместе с ней. Взглянув на нее, я нервно улыбнулся. Ответной улыбки не последовало. Тогда я впился глазами в текст.