Людмила Темнова-Зимина - Спрятаться за цветами

ПАТ

Старик, скажи, есть в этом поселке Фёдор Клёнов?

СТАРИК

Бог его знает. Может, и есть. Я, внучек, плохо помню людей, что за последние годы сюда прикатили. Вот кто жил лет двадцать назад в поселке, помню, а этих, новеньких-то, – не-е.

ПАТ

(подпрыгивая от холода, просит)

Ты постарайся, вспомни! Мне его очень надо. Он дрессировщик-любитель.

СТАРИК

Сейчас с братом поговорю, у него память лучше моей была.

Старик начинает что-то шептать. Пат ждет, но, не дождавшись, медленно уходит от старика в направлении вокзальчика.

СТАРИК

(оборачивается и громко говорит)

Слушай меня внимательно.

Пат возвращается обратно к старику.

СТАРИК

Спустишься сейчас по лестнице вниз, повернешь налево, минуешь склад, и вот там его дом.

(старик тычет пальцем в пространство)

А если тебе переночевать негде, приходи ко мне, я при вокзале обитаю, понял?

ПАТ

(радостно)

Понял, старик! Спасибо тебе, и брату твоему передай спасибо.

Пат спускается по деревянной зигзагообразной лестнице в долину. Поднимается ветер, и ели шевелят иголками. С верхушек деревьев сыплется снег, тоскливо скрипят деревянные домики. Пат поднимает глаза к небу и видит, как луна бежит меж туч. Где-то призывно гудит паровоз. Пат преодолевает последнюю ступеньку и поворачивает налево. Ни одного человека на улице. Только одинокий фонарь качается на ветру.

У-у-у-у-у! – гудит ветер.

З-З-з-з-з-з! – скрипит чья-то незапертая калитка.

ПАТ

(шепотом)

Мертвый какой-то поселок!

(с дрожью в голосе)

Хоть бы животное какое пробежало!

Пат прибавляет шаг, оглядывается. За фонарем начинается кромешная тьма. Спустя мгновение он, набравшись смелости, ступает в темноту и исчезает там. Пат оказываетя возле склада, на двери которого висит амбарный замок. Пат огибает склад и видит двор и лошадь. Пат подходит к лошади.

ПАТ

(улыбаясь)

Лошадь, это дом Клёнова?

Лошадь ржет и утвердительно кивает головой.

ПАТ

(весело)

Ты же дрессированная! Язык человеческий понимаешь.

(погладив лошадь по гриве)

Скучно тебе жить здесь, а?

Пат смотрит в большие и грустные глаза лошади.

ПАТ

Еще бы не скучно! Вон какие бока впалые! Наверное, под музыку тебя учат ходить и вальс танцевать?

Лошадь вальсирует на месте, закрыв глаза и мотая головой. Она крутится вокруг своей оси и останавливается.

Пат достает из кармана кусочек сахара и дает его лошади. Тут же отворяется дверь и появляется Фёдор Клёнов в штиблетах и халате.

ФЁДОР

(приглашая в дом)

Заходи, Пат, заходи.

Пат втягивает голову в плечи и бочком, бочком втискивается в комнату.

ПАТ

Откуда вы знаете мое имя?

Фёдор не отвечает, он проводит Пата в комнату, где висят две клетки, и в них сидят щеглы, воробьи и еще какие-то птицы.

Пат входит, оглядывает комнату с простой обстановкой: стол, зеркало, стулья, постель.

На стене кнопочками приколоты портреты великих дрессировщиков: Дурова, Буша, Вингорелли, Чаплина, Фурже, а также и какие-то письма, адресованные Фёдору Клёнову. Пат снимает верхнюю одежду.

ФЁДОР

(указывая на портреты дрессировщиков)

Это Дуров. А это Буш, Вингорелли, Чаплин и Фурже.

Пат слушает и рассматривает Фёдора. Впалые щеки, под мохнатыми бровями желтые глаза с напряженным блеском, глубокие морщины вокруг скорбного рта, выпуклый раздвоенный подбородок – вот портрет Фёдора Клёнова. Пат переводит взгляд на руки, узловатые, с длинными пальцами. Фёдор замечает, как Пат его разглядывает.

ФЁДОР

Я слушаю.

ПАТ

(смутившись)

А что рассказывать, вы и так про меня все знаете.

ФЁДОР

(глухим голосом)

Правильно. Я знаю, что ты сын каюра и охотника Вытхуна, живешь в Луньво,

разыскиваешь свою собаку. Возможно, я смогу тебе помочь.

ПАТ

(переводя дыхание)

Это правда?

ФЁДОР

Я никогда не лгу, я даже самому себе не лгу.

(оживленно)

А сейчас я покажу тебе свое представление.

ПАТ

(устраиваясь на стуле)

Домашний цирк – это интересно!

Дрессировщик скидывает свой засаленный халат и надевает блестящую куртку.

ФЁДОР

(торжественно)

Ты увидишь самый потрясающий цирк в мире!

Фёдор достает из коробочки фиолетовые таблетки и кормит с ладони птиц, а перед мышами он ставит тарелку с кашицей.

ФЁДОР

Меня еще никто не признает, потому что все привыкли к обычным методам дрессировки; я их отвергаю. Бедных зверюшек мучают, бьют палками, хлыстами, а потом говорят: цирк – это свидетельство любви человека к животным, его мужества и отваги. Чепуха! Какая отвага, если лев превращен в домашнюю кошку. Я не вижу в старом цирке красоты.