Владимир Савич - Бульвар Ностальгия

Мать ушла на кухню готовить завтрак…

В тот же день после школьных занятий Борис Струнов пошел не домой, а

отправился на улицу Моцарта 29. Однако в здании N 29 располагалось не

музыкальное общество, а городская психиатрическая клиника! Боря вошел во

двор и обратился к первому попавшемуся ему на пути человеку в белом халате.

– Скажите, а где я могу найти аудиторию 777?

– Вон в том здании, – медработник указал Боре на приземистое зарешеченное,

толстыми прутьями строение. – Это отделение психической патологии детского

и подросткового возраста.

– Спасибо, – поблагодарил его Боря и отправился домой…

Сон этот частенько снился Боре Струнову и даже тогда, когда он был уже

не Боря, а Борис Аркадьевич – признанный мастер бардовской песни.

В какие бы города и селения не заносила Бориса Аркадьевича его гастрольная

жизнь, он непременно искал улицу Моцарта дом 29. Но повсюду в доме номер

29 по улице Моцарта, будь то многомиллионный город или ПГТ всегда

располагалась (прямо с какой– то мистической настойчивостью)

психиатрическая клиника, а аудитория 777 оказывалась то отделением клинико-

патологической исследований нарушений психического развития, то

лабораторией патологии мозга.

В юбилейный год (20-й год Бориной концертной деятельности) одна

предприимчивая музфирма организовала Б.А. Струнову концерты в ряде

крупных заокеанских мегаполисов…

Концерты прошли, что называется, на одном дыхании. Особенно удачным был

последний из них.

– Бис! Браво! Браво! Бис… Зрители долго не отпускали Бориса Аркадьевича со

сцены…

– Ну, Борис, вы просто гений, – антрепренер долго тряс струновскую руку.

Такой концерт! Так держать зал…

Я вам… даже сверх договорной суммы отстегну. Премиальные, так сказать, за

зрительскую симпатию.

Вот держите, – и он протянул барду пухлую стопку заморской «зелени».

Борис Аркадьевич обвел грустным прощальным взглядом зал, сцену. Она

почему– то напомнила ему свежую могилу, только что похороненного кумира,

так густо была она засыпана читательскими записками, цветами, свечными

огарками, плюшевыми игрушками и фотографиями Бориса Аркадьевича…

Наутро Б. А. Струнов не отправился, как планировал, домой, а решил потратить

денек– другой на осмотр «столицы Мира».

Он спустился в бар, выпил рюмку водки и вышел на улицу. Сильный порыв

ветра подхватил его и понес, что называется, куда глаза глядят.

Ближе к сумеркам Борис Аркадьевич, среди ультрасовременных небоскребов,

увидел приземистую старую церковь.

– Симпатичная церквушка, – восхитился композитор. – Интересно чьей -

конфессии?

Композитор подошел поближе. На церковных дверях он увидел иконку

неизвестного ему напоминающего самого Бориса Аркадьевича в

шестнадцатиетнем возрасте великомученика, а рядом с ней давно вышедший из

обихода адрес: готическая латиница, такая же, как на конверте во сне, сообщала

« av. Mozart 29 ».

Борис Аркадьевич невольно взглянул на часовой циферблат, пульсировавших

на небоскребе электронных часов. Они показывали 18:55.

– Не может быть!? – изумился композитор – песенник. – Ведь я же не сплю!

Конечно, нет!

Б.А. Струнов ущипнул себя за руку. Щипок отозвался болезненным

покраснением. Композитор хотел было для верности чувств ткнуть церковную

стену кулаком, но таким опрометчивым образом можно было надолго вывести

себя из концертной деятельности. Борис Аркадьевич воровато осмотрелся по

сторонам, осенил себя крестным знамением, осторожно толкнул дверь и вошел

в сумрачный, пахнущий свечами, елеем и еще чем-то грустно печальным зал. В

это время старинные церковные часы принялись хрипло отбивать семь часов.

Как только затих их последний удар, Борис Аркадьевич тотчас же услышал

металлический скрежет и недовольное бормотание. Он обернулся и увидел

человека в «домино» – свободном черном плаще с капюшоном.

– Садовая голова. Вновь не тот ключ взял, – бормотал «домино», пытаясь

открыть дверь, над которой золотом сияли цифры «777».

– Насколько я понимаю, вы не можете справиться с замком, – дрожащим от

волнения голосом, поинтересовался Струнов – Позвольте, я вам помогу?

Человек вздрогнул, обернулся, быстрым рентгеновским взглядом скользнул по

Борису Аркадьевичу и удивленно спросил:

– А как же вы откроете без ключа?

– Но если вы позволите вашу булавку, – Б. А. Струнов указал на галстучную