Константин Малахов - Молния среди леса

Корней Аристархович ответил не сразу. Пожевал нижнюю губу, осмотрелся.

– Давайте пройдемся немного вглубь леса? Там тоже, кажется, кто-то жил. Вдруг нам повезет.

Не знаю, можно ли назвать все, что было дальше везением, но это безусловно дало толчок к развитию этой истории. Сильный и решительный.

В глубине зарослей действительно обнаружилось еще несколько избушек, также заколоченных. Очень хотелось сфотографировать – слишком уж атмосферно смотрелись такие жилища, словно полотно какого-то гротескного художника. Не хотелось лезть в рюкзак, но чувство прекрасного победило, тем более что рука устала нести сумку, и я с удовольствием дал ей отдых. Док никак не отреагировал, лишь стоял рядом, погруженный в свои мысли. Щелкнул затвор, снимок был сделан. Я покрутил катушку, перематывая пленку. Мозг сигнализировал – что-то не то, сосредоточься. Я задумался на долю секунды и понял, что к привычному трескоту перемотки примешивается еще какой-то шорох извне. Я повернул голову влево и обомлел – откуда-то из-за дерева или кустарника на меня несся низкий, но очень широкоплечий бородатый мужик. Он занес вверх руку и стало понятно, что в ней топор. Мое сознание все прекрасно регистрировало, но тело при это не совершило ни малейшего движения, словно отключилось. Агрессивный субъект уже был в шаге от меня, а единственное оружие – кодак. Прости, мой верный товарищ и летописец. Я уже почти начал закрываться фотоаппаратом от топора, как нападавший остановился так же внезапно, как и выскочил.

– Корней Аристархыч, ты ли это? – хриплым голос спросил мужик.

– Я, кто ж еще, – отозвался Костомаров, который уже оказывается успел на своих псевдо-ногах подскочить мне на защиту. – Архип, ты что ли? Не признал тебя сразу.

– Он самый, – мужчина заметно расслабился и по-дружески смотрел на дока, причем делал вид что меня тут вообще нет и зарубать он никого не собирался.

– Это мой друг, Митя, – доктор кивнул на меня, – а это – Архип, мой знакомец. С хворью ему помог как-то, а он мне смастерил за это всякие штуки для дома.

Архип кивнул мне, я же протянул руку, которую он, пару секунд подумав, пожал.

– Вы как здесь, дохтор? – опасливо оглянувшись спросил мужик. –У нас тут лихо такое. Сами видите ни души не осталось, я только.

– Как же не заметить, заметил. Что же произошло?

– Давайте не здесь, – нервничая сказал Архип. – Не стоит нам торчать тут просто так. Пойдем ко мне в схрон.

– Схрон? – удивился доктор.

– Ага. Недалеко от моей избы валежника много, я там между бревен затесался аки жук-точильщик.

Он резво посеменил куда-то в чащу, Костомаров за ним, я же замыкал процессию. Шагах в пятидесяти или около того обнаружились несколько упавших больших сосен. Может это были не сосны, а ели или что-то еще. Стыдно признаться, что был совершенным профаном в этой древесной среде. Издалека казалось, что стволы просто упали в кучу, заросли мхом и образовали труднопроходимый барьер. На деле же получалось так, что за счет веток деревья неплотно лежали друг к другу и к земле, и внутри образовалось нечто вроде комнаты в избе. Попасть в нее было, правда, непросто – пришлось залазить, а перед этим подсаживать Костомарова.

Внутри нас ждал уже привычный ковер из еловых лап и мха, стоял маленький грубый сундук, а к импровизированной стене были приставлены вилы. Все это я разглядел не сразу, мешал царивший внутри полумрак.

– Сейчас огонь распалю, – сказал Архип. – здесь свет почти не заметен.

Раз так, то я решил опередить ремесленника, достав лампу Коулмана, немного прикрутив яркость. Тот с удивлением уставился на источник света, моргая от непривычного светового потока, затем любопытным, я бы сказал, инженерным, взглядом, осмотрел устройство.

– На газу? – спросил не поднимая головы.

Я отрицательно помахал головой:

– Керосин.

– Итак, Архип, – сказал Костомаров, скинув свой мешок с плеч и усевшись поудобнее, – мы с Митей предложим тебе хороший ужин, а с тебя, как с хозяина, интересная беседа.

Архип оторвался от лампы, вздохнул и начал свой рассказ.

Все развивалось по сценарию Чернолесья: появился вепрь с красными глазами, взбаламутил народ. Но одно дело молва, а другое дело явные его атаки. Кто шибко верующий – тот напугался сильнее, усмотрел в этом какой-то знак свыше, да и съехал. Остальные держались. Попробовали ставить капкан – ни разу не попался, лишь силки утаскивал, либо вообще ломал. Было у них ружьишко, засаду устроили. Стрелков таких чтобы в глаз не было, а об тушу звякали пульки аки об железо. А потом вообще пришёл егерь, забрал, сказал, что по указу государственному, а иначе солдат пришлют. Стали делать вокруг деревни завалы, вроде такого в котором мы сидели – вдруг вепрь отстанет, надоест ему ломиться. Так и случилось, но на смену кабану пришел хозяин леса – медведь. Из той же породы краснооких.