Александр Харыбин - Пятый всадник

Слушая эту историю, я не мог отделаться от мысли, что рассказывают мне ее неспроста. И точно – на следующий день Перла пригласила меня съездить в ее магазинчик. Я не стал заставлять себя уговаривать. В принципе, самому было интересно посмотреть.

Магазин Перлы располагался в самом центре города. Пропуска на въезд не было, поэтому машину пришлось бросить на стоянке у кашинского рынка, а дальше идти пешком. Каюсь, прожив три года в тридцати километрах от Флоренции, не разу не удосужился прогуляться по узким средневековым улочкам этой колыбели эпохи Возрождения. Даже слоняющиеся здесь толпы туристов не могли отнять духа вечности этих каменных стен. Перла спросила, бывал ли я здесь. Кивнул утвердительно, так как не хотелось признаваться в своей косности. Ну, чем бы я мог оправдаться?

От площади, где стоял главный храм города, который фиорентийцы называли Дуомо, свернули на узкую улочку и остановились перед запертой стеклянной дверью без вывески. Перла достала ключи и открыла дверь.

В довольно просторном помещении царил полный бардак. Такое впечатление, что его использовали под склад ненужных в хозяйстве вещей и старой мебели. За перегородкой, разделяющей весь магазин на две неравные части, находилась небольшая мастерская. В глаза бросились несколько электрических печей для обжига и большой сушильный шкаф. На стеллаже лежал инструмент.

– Вот это и есть моя мастерская, – обвела моя итальянская подруга рукой все свое хозяйство, – как думаешь, сможем мы тут все привести в порядок?

И она почти умоляюще заглянула в мои глаза. Как собачка, когда выпрашивает вкусненькое. В принципе, почему бы и не наладить здесь все? Тем более, что керамическое производство мне было хорошо знакомо по работе на Базе. А с электрической печью, пусть и довольно старой, работать намного проще, чем с дровяной, по технологиям каменного века. Я ответил утвердительно, чем вызвал ее неописуемый восторг. Похоже, она боялась, как бы я не оказался таким же, как ее муж и, вообще, большинство итальянских мужиков.

Целую неделю наводили порядок. Пришлось даже вызывать мусоровоз, чтобы избавиться от хлама, который уж точно никому никогда бы не понадобился. Затем Перла принялась обучать меня тайнам керамического мастерства. Про себя я ей рассказывал, что все время, с тех пор, как окончил институт, занимался только наукой. Поэтому то, что у меня быстро начало все получаться, ее приятно удивило. Единственное, что я пока не мог освоить, это скульптурные фигурки. Но тут, уж, ничего не поделаешь – не каждому дано быть скульптором. Хотя рисовал я неплохо.

Через месяц запасы глины закончились. Плодами нашего творчества было заставлено уже два стеллажа. Перла сказала, что попробует распихать эту продукцию по разным магазинчикам во Флоренции и в Пизе. Я удивился – зачем делиться прибылью с чужими людьми, когда есть свой магазин в прекрасном месте? То, что услышал в ответ, поразило. Оказывается, в Италии на розничную торговлю нужно получать лицензии. Мало того, что они стоят приличных денег, так еще и их количество строго ограничено. На каждую тысячу населения, проживающего в каком-то районе, выдается не более определенного числа лицензий. И если все это количество выбрано, то начать в этом районе торговую деятельность уже в принципе невозможно. Странно, вроде бы, капиталистическая страна, а настоящей свободой предпринимательства и не пахнет.

Тем не менее, попытки сбыть нашу продукцию оказались успешными. Через месяц производство уже не справлялось со сбытом. Пришлось придумать технические ухищрения, позволившие повысить производительность.

Моя итальянская подруга едва не прыгала от восторга, считая доход. Но, чем дольше я с нею жил, тем больше настораживало меня то, что всеми деньгами она распоряжается по своему усмотрению. Нет, я не могу сказать, что она жадничала и экономила на мне. Наоборот, она покупала мне одежду, которую я не мог себе позволить даже в самые лучшие времена. И кормила меня она весьма неплохо. Но наличность на руки практически не давала.

Если разобраться, при жизни на полном обеспечении живые деньги мне и не были нужны. Но в этом чувствовалось ущемление свободы. Ведь, если бы я был у нее просто наемным работником, то она должна была платить мне зарплату. Разумеется, крыша над головой, питание и одежда чего-то стоят. Но не всю сумму оплаты моего труда.

Во время одного из ужинов с традиционной бутылкой вина я попытался осторожно поднять этот вопрос.