Александр Харыбин - Пятый всадник

До рассвета оставалось совсем немного.

Итальянец направил Малого и Лагона посмотреть наших раненых и, если потребуется, помочь санитарам. Меня он взял с собой осматривать захваченную позицию.

В других отделениях потери были больше, чем у нас. По моим прикидкам, выбило больше половины взвода. Байкер тоже остался на склоне. Кто-то из ребят другого отделения пошел его искать.

Мы с Итальянцем направились на восточный склон, так как возможная контратака могла быть только с этого направления. Фланги вроде бы были прикрыты другими подразделениями батальона.

– Видишь, – он махнул рукой в сторону неглубокого окопчика, – у них было две недели, чтобы устроить здесь нормальную оборону. Если бы окопались, как положено – хрен бы мы их отсюда выбили.

Да, с ним нельзя было не согласиться. Их подвела собственная лень. Как же прав был Чита.

– Короче, занимаем сейчас оборону чуть выше подножия. Вон, смотри – от тех кустов до того дерева. В их окопы не лезем, – продолжил мой командир.

– Почему? – спросил я. Казалось логичным просто углубить их окопы – как-никак, половина работы уже проделана.

– Потому что сейчас они начнут обстрел, а бить наверняка будут по вершине и склонам. А потом мы их контратаку встретим раньше, чем они будут ожидать. Ладно, пойдем наверх. Узнаем, что с ранеными.

Наверху метались два санитара в поисках какого-нибудь подобия носилок. Меня это взбесило – каким местом они думали, когда сюда направлялись?

В полузасыпанной землянке обнаружили несколько солдатских одеял. Схватили их и убежали вниз.

К нам поднялись Малой и Лагон.

– Что там с ребятами? – спросил их Итальянец о Фродо и Тихоне.

– Хреново с ребятами, – мрачно произнес Лагон, – Фродо осколок в висок попал, а Тихону пуля весь живот разворотила. Санитары сказали – оба не жильцы. Мы их до машины помогли дотащить.

– Твою мать, – выругался Итальянец, – ладно, Бог даст – выживут. Все вниз на восточный склон – готовить позиции, а то, я думаю, через час укропы сюда долбанут. Я сейчас подойду, только взвод соберу и узнаю, что с Байкером. Похоже, взвод мне на себя придется принимать.

Он отошел на несколько метров, обернулся и, глядя мне в глаза, сказал:

– Давай, Олег, бери людей, и готовьте позиции там, где я показывал.

Тем самым он давал понять людям, что, по меньшей мере, на некоторое время, теперь я их командир. Меня обуяли двойственные чувства – с одной стороны, гордость за то, что выбрали именно меня, с другой – страх ответственности за людей.

– Пошли, ребята, – скомандовал я и уверенно направился к восточному склону. Остатки отделения поплелись за мной. По дороге вспомнил, что в землянке, где нашли одеяла, заметил несколько хороших штыковых лопат. Направил туда Малого, объяснив, куда потом идти.

Итальянец оказался большим оптимистом. Оперативность укроповских артиллеристов он недооценил. По его прогнозам, обстрел должен был начаться через час, которого нам вполне хватило бы, чтобы подготовить позиции. Но мы даже не успели дойти до места, как начался настоящий ад. Безо всякой пристрелки на высоту обрушились сразу десятки ракет «Града», а, может, чего-то еще большего. Похоже, место было пристреляно заранее. Я крикнул людям, чтобы они рассредоточились и ползли вниз по склону. При первых же разрывах мои бойцы попадали на землю и теперь стали расползаться. Я тоже пополз, выбрав себе ближайшей целью небольшую ложбинку метрах в тридцати, окаймленную кустами. Она могла дать укрытие от осколков. Меж тем, в обстреле не намечалось даже малейшей паузы. Судя по всему, по нам работало сразу несколько батарей. К разрывам «Градов» прибавились снаряды и мины каких-то серьезных калибров. В основном, били по верху, но и к нам прилетало довольно много. Извиваясь ужом по земле, я старался не выпускать из виду моих людей. Вдруг заметил, что Бор не ползет, уткнувшись лицом вниз. Выругавшись про себя, начал продвигаться к нему. Еще оставалась надежда, что он просто оглушен или ранен.

Надежда не оправдалась – осколок попал ему в спину как раз напротив сердца. Перевернув его довольно грузное тело, я понял, что он мертв. Некоторое время лежал, чуть приподнявшись на локтях, не обращая внимания на близкие разрывы, и в полузабытьи смотрел на его широко открытые глаза, устремленные прямо в небо. Это продолжалось с полминуты. Потом очнулся. Захотелось прикрыть его лицо, но ничего подходящего поблизости не оказалось. Вдруг вспомнил, что отвечаю за остатки отделения. Сейчас это были Лагон и Берег. Малой остался наверху, и оставалось только молиться, чтобы он уцелел в этом аду. Привстав на одно колено, я огляделся и увидел их метрах в ста. Они лежали вдвоем в большой воронке. Вроде, оба целы. Крикнул своим бойцам, чтобы ползли к ближайшим зарослям невысоких деревьев, которые находились вниз по склону не более, чем в паре сотен шагов от них. Деревья эти росли по краям глубокой канавы, которая могла бы стать неплохим укрытием. Но, похоже, они меня не услышали. Вдруг недалеко от них разорвалась мина. Не успели пыль и дым рассеяться, как оба одновременно вскочили и побежали вниз.