Александр Харыбин - Пятый всадник

Ничего не поделаешь – руководство приказывает, значит, надо ехать. Так что, на следующее утро вместо отдыха на берегу пришлось на общественном транспорте тащиться в шумную и пыльную столицу.

В конторе на ресепшене сидела все та же симпатичная девушка. Я до сих пор не знал, как ее зовут. Но сейчас она явно была напряжена. И улыбка ее, всегда искренняя и приветливая, казалась вымученной. Я мгновенно отметил про себя этот факт. Обычно такое бывает при посещении какого-то высокого лица. Например, очень важного клиента или большого начальства. Но самым большим начальством здесь, насколько я знал, был сам Профессор. Девушка попросила меня подождать в переговорной.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут вошел Профессор. Таким серьезным и озабоченным я его редко видел.

– С тобой хочет встретиться очень важный человек из Организации, – сказал он после короткого приветствия, – Командор, руководитель ячейки по восточно-европейскому региону. Он имеет на ступень более высокое посвящение, чем я. Вообще, прямое общение членов Организации с разницей более, чем в одну ступень, противоречит правилам. Но раз уж сам Командор решил его нарушить, значит, вопрос слишком важен. Я не знаю, о чем он тебя будет спрашивать, но встретиться с тобой решил сразу после того, как я передал ему последний отчет по твоему ядерному проекту. Хочу посоветовать только одно – в ответах будь очень осторожным. Обдумывай каждое слово.

С этим напутствием он встал, приглашая меня к выходу. После его слов у меня, по правде сказать, тряслись поджилки. Больше всего боялся сказать чего-нибудь лишнего, что бы могло повредить Профессору. Конечно, ему бы следовало подробно проинструктировать меня о том, о чем можно говорить, а о чем – нет.

Командор ждал нас в кабинете Профессора, сидя в его высоком кресле. И безо всякого дополнительного представления в нем угадывался тип человека, привычного повелевать. При нашем появлении он остался неподвижным. Только пронзительные серо-стальные глаза буравили меня холодным взглядом.

– Олег – наша гордость и надежда, – коротко представил меня Профессор. Слова заставили меня смутиться. Мог бы, придумать что-то более нейтральное. Но, видимо, в таком представлении был определенный смысл, просто я о нем пока не догадывался. По идее, сейчас должно было последовать представление Командора, но Профессор молчал. Несколько затянувшееся молчание дало мне возможность лучше рассмотреть этого человека.

Несмотря на то, что он сидел, рост его можно было оценить, как намного выше среднего. Возраст – лет сорок с небольшим, поджарый. Черный костюм, черная рубашка без галстука. На фоне черной одежды и темных же довольно длинных зачесанных назад волос, светло-серые глаза сверкали яркими прожекторами. Или лазерами, способными прожигать все вокруг. Наверное, контраст цвета глаз и одежды и был изначально рассчитан на подобный эффект. Из-за высоко вскинутой головы острый подбородок казался выпирающим вперед, как у Дяди Сэма на карикатурах. Несомненно, от этого человека исходила аура амбиций всемирного масштаба. Я даже примерил ему косую челку и усики. И, честно говоря, они ему шли. Я подумал, что навряд ли он станет заботиться о судьбе цивилизации. Похоже, что его поступками руководит банальная жажда власти. Неужели Профессор не замечает таких вещей? И, вообще – кем Командор является в обычной жизни? Я пытался строить разные предположения, но все они тут же отметались. Никак не получалось представить его на роли бизнесмена, ученого или государственного чиновника. Он мог бы быть политиком, но лицо его было не знакомо.

– Я – такой же брат, как и все мы в нашей Организации, волею судьбы поставленный держать ответ за всех наших братьев и наше дело, – прервал молчание Командор. Торжественность слов подчеркивал негромкий, но твердый, с металлическими нотками голос, – зовите меня просто Командор. И всегда рассчитывайте на мою помощь и поддержку.

В его устах это прозвучало примерно как «зовите меня просто – Император». Скромно, ничего не скажешь. А дальше он попросил Профессора выйти, чтобы поговорить со мной наедине. Если мой руководитель и промолчал, то лишь благодаря своему железному самообладанию. Но взгляд его красноречиво говорил о том, что подобная ситуация ему совершенно не нравится. Он на мгновение посмотрел мне в глаза. Почему-то показалось, что он хочет, чтобы я что-то сказал. Не знаю – может, то, что не желаю разговаривать без его присутствия. Но я не решился подать голос. Всегда ведь лучше смолчать, чем сказать невпопад.