Александр Харыбин - Пятый всадник

– Да, – согласился Профессор, – цивилизация немного сложнее. Но все зависит от разрешения. Ведь можно оперировать группами как по миллиону человек, так и по тысяче. В последнем случае точность, естественно, возрастает. Но и сложность тоже. Но, что самое интересное, во всех последних, самых сложных, версиях Программы конец у цивилизации один – быстрая гибель. После начала агонии – от нескольких месяцев до нескольких лет. Чаще всего причиной служат многочисленные войны, падение экономики и разрушение городской инфраструктуры. Но и без войн конец все равно тот же. Просто первая фаза агонии длится дольше. В некоторых случаях начинается глобальная ядерная война. Тогда все происходит быстро и без мучений.

Тут я подумал, что у него дома на компьютере должна быть установлена версия Программы попроще. Вот бы посмотреть. Я озвучил просьбу. Профессор обрадовался и повел меня в свой рабочий кабинет, располагавшийся в самой маленькой комнате квартиры.

В кабинете первое, что привлекло мое внимание – это стоящий у окна круглый мозаичный столик около метра диаметром. Ничего красивее я в своей жизни не видел. На его поверхности причудливо сплелись три змеи на фоне переплетающихся между собой колец. Все было выполнено из кусочков блестящего разноцветного камня, а, может, стекла. Сама столешница из красивого темного мрамора, а основание – кованное. Я уставился на столик, не в силах оторвать свой взгляд от сверкающего узора. Через какое-то время стало казаться, что змеи начали шевелиться.

– Нравится? – спросил Профессор, растянув губы в довольной улыбке.

– Да, – еле выдавил я, с трудом приходя в себя от потрясения, – очень. Это что-то древнее?

– Само изделие вполне современное, а вот изображение – очень древний символ. Змеи оберегают своего владельца. Охраняют его жизнь и покой.

– Наверное, дорогая веешь?

– Да. Очень дорогая. Я сам никогда бы не купил – жена уговорила. Увидела в аукционном каталоге, и забыла про все на свете. Пришлось ей уступить.

Затем Профессор включил компьютер. Я успел заметить, что это был очень мощный многоядерный агрегат. Его вычислительные способности наверняка на порядок превышали возможности средней персоналки. Программа загрузилась. Тут меня постигло разочарование. Я ожидал увидеть что-то вроде географической карты с границами государств, но экран содержал только таблицы и диаграммы.

– Вот, смотри, – привлек мое внимание Профессор, набрав на клавиатуре комбинацию букв и цифр, – сейчас мы увидим, как отразится небольшое глобальное потепление на нашей цивилизации. Увеличим интенсивность солнечного света всего на одну десятую процента. Возьмем шаг сканирования в три месяца.

Он нажал на ввод, и кривые на графиках и диаграммах поползли в разные стороны. Мне все это ровным счетом ни о чем не говорило, но я продолжал неотрывно смотреть на экран, изображая заинтересованность.

– Видишь, – он ткнул пальцем в один из графиков, на котором кривая уверенно ползла вниз, – цена на нефть стала падать.

В принципе, было бы удивительно, если бы в условиях потепления она начала расти. Если это все, на что способна его Программа, то он меня разочаровал. Но тут я заметил, что кривая поползла вверх.

– А теперь, – прокомментировал Профессор ее поведение, – нефть стала расти.

Я заинтересовался. Захотелось спросить о том, что могло заставить линию изменить свое направление, но Профессор меня опередил.

– Я специально вывел на экран военные расходы нескольких групп стран, – сказал он, указав пальцем на другую диаграмму, – видишь, незадолго до начала подъема нефти, расходы почти всех групп стали расти. Они готовятся к войне, потому и нефть поднимается. А теперь давай вытащим таблицу территорий и населения стран. Сразу предупреждаю, что в Программе территории и население совпадает не с географическими границами стран, а, скорее, с пространством их влияния. А влияние это может быть как банальной военной оккупацией, так и неравноправными торговыми договорами, когда средства из одной зоны попросту перетекают в другую.

Я заметил, что цифры в таблице начали меняться – в некоторых строчках увеличиваться, в некоторых – уменьшаться. Вдруг в одной строчке данные превратились в черточки. Получается, что какое-то государство перестало существовать. Потом эта же участь постигло еще одно, и еще. Я обратил внимание Профессора на это.

– Да, – ответил он, – это войны. Или, может быть, внутренние волнения, которые привели к уничтожению целых государств. Но внутренние волнения – просто один из элементов войны. Давай посмотрим, сколько осталось реального населения в этих географических областях.