Александр Харыбин - Пятый всадник

– Я с этими результатами выступил на всероссийской конференции. Меня там просто смешали с дерьмом, да еще и катком сверху проехались. Но статью удалось опубликовать, – тут он хитро посмотрел на меня, – обманным путем. Главред был в отлучке, а его зам был хорошим знакомым одного из нас. А так никто бы никогда не опубликовал. Да и то, журнал, конечно, был не совсем по теме.

Он вытащил несколько листков, скрепленных степлером.

– Вот она – эта статья.

Я взял в руки, полистал. Обратил внимание на множество фотографий и диаграмм.

– Вот еще, – он достал из пакета еще листки, – здесь все материалы. Я все вам отдаю. Прошу только одного. Если у вас что-то получится, не забудьте меня упомянуть в своих работах. Даже если я к этому времени уже умру.

Я не смог удержаться, чтобы не взглянуть на него с жалостью, и торжественно пообещал, что в первой же публикации выражу ему персональную благодарность. Здесь я совершенно не кривил душой. Только вот не было никакой уверенности, что удастся опубликовать хоть что-то по этой теме. И тут до меня дошло, что с момента этих его экспериментов минуло десять лет. Наверняка было сделано что-то еще в этом направлении. Я спросил его об этом. Он замялся.

– Эта работа финансировалась одной коммерческой структурой. Потом финансирование закончилось. Ну, и работа тоже остановилась. Мы пытались выбить на эту тему деньги, но без толку.

Я подумал, что настоящие ученые смогли бы найти средства, чтобы продолжить исследования. В крайнем случае, могли продолжать на свои собственные. Уж я бы на их месте работу не бросил. Но свои соображения высказывать не стал – зачем лишний раз портить настроение человеку, если ничего уже не изменишь.

Разговор скомкался. Показалось, мой собеседник ощущал внутреннее неудобство от того, что его оправдания прекращению исследований, выглядели жалковато. Может быть, его из-за этого все десять лет мучают угрызения совести?

Владилен встал, показывая этим, что добавить ему больше нечего. Пожимая его руку, я еще раз пообещал, что в первой же печатной работе выражу ему персональную благодарность и обязательно сделаю ссылку на его статью.

На Базу приехал уже довольно поздно вечером. Отписался Профессору по итогам встречи и завалился на кровать со стопкой бумаг, которую сегодня получил от Владилена. Методики проведения экспериментов были указаны достаточно подробно. По ним можно было бы без проблем все воспроизвести. Однако копировать то, что делал Владилен с товарищами я и не собирался. Они взрывали кусочки титановой фольги. Я же намеревался использовать дейтерид титана. У дейтерида электрическое сопротивление в несколько раз больше, чем у чистого металла, поэтому для получения сопоставимых токов подаваемое напряжение должно быть выше. Судя по материалам Владилена, у них напряжение было около пяти тысяч вольт. Я собирался довести этот показатель до ста тысяч. По моим прикидкам, сила тока в максимуме должна быть в четыре-пять, а суммарная энергия взрыва – в сто раз выше.

Такая энергия требовала создания специальной прочной взрывной камеры. Несложные расчеты показывали, что батарея конденсаторов, которая могла бы обеспечить накопление этой энергии, займет объем, равный средних размеров холодильнику. Не совсем понятно было, как управлять такими токами и напряжениями. В общем, работы предстояло много, но это даже придавало определенный азарт. Проще всего решалась задача создания источника напряжения. Строчный трансформатор от старого телевизора плюс умножитель напряжения из десятка конденсаторов должны были обеспечить необходимые параметры.

Также главным в работе я стал считать не избыточное количество тепла, а количество выделившихся нейтронов. Во-первых, это однозначный показатель наличия ядерной реакции, а, во-вторых, в очень многих реакциях именно нейтроны уносят основную энергию. А при взаимодействии с некоторыми веществами они ее отдают обратно в виде тепла. То, что Владилен с товарищами в своих экспериментах нейтронов не обнаружили, посчитал просто ошибкой. Плохо, видимо, искали.

Собирал установку довольно долго. Уже закончился май и начал подходить к концу июнь, когда я смог начать ее испытания. Наверное, если бы на мне не висели дополнительные обязанности по лесохимическому проекту, композитам и руководству всеми направлениями Базы, все бы прошло быстрее. Но вряд ли намного. Самое большое время заняло изготовление оборудования, которым занимались сторонние организации.