Александр Харыбин - Пятый всадник

Я почувствовал, что с этого момента покоя мне уже не будет. Все-таки в том, чтобы быть свиньей, неважно, на четырех ногах, или на двух, есть своя прелесть. По крайней мере, всякие вредные мысли не портят сон и не ухудшают пищеварение. Размышления о целях и судьбах человечества вознесли меня на такую высоту, с которой все мои проблемы показались мелкими и ничтожными в сравнении с той грандиозной картиной, которая возникла в воображении.

– У нас еще будет время побеседовать на эти темы, – слова Профессора спустили меня на землю, – а сейчас давайте поговорим о вашей работе.

Тут я вспомнил увиденные здесь газохранилища, выглядевшие совсем не по-средневековому, да и установка по получению биогаза имела вполне современный вид. Не удержался и спросил об этом. Профессор широко улыбнулся.

– Это точно. На пятнадцатый или шестнадцатый века смахивает мало. Задача этой установки – позволить продержаться несколько первых, самых трудных лет после Конца Света. Ведь что станет самой страшной бедой? Перестанет производиться и подвозиться топливо. Кругом будут миллионы исправных машин, но без горючего они в один миг превратятся в груду металла. Биогаз и искусственное жидкое топливо, получаемое с помощью брожения, справятся с этой задачей. Через несколько лет они будут уже не так нужны, потому что многие машины к этому времени поломаются, а запчастей не будет.

– А вообще, как вы думаете – сколько времени осталось до конца света?

– Если все будет идти так же, безо всяких катаклизмов, то пока накопленные противоречия вызовут обрушение, пройдет еще лет десять, максимум, двадцать. Любой достаточно сильный катаклизм, например, падение астероида на промышленно развитую страну, может вызвать конец света уже завтра. Есть еще вариант. Если вдруг человечество сделает открытие, которое позволит создать компактные независимые источники дешевой энергии, то момент катастрофы отодвинется на неопределенный срок. Потому что такие источники упростят инфраструктуру. Но в это верится с очень большим трудом. Ладно, давайте перейдем к конкретике. По поводу конца света еще будет время поговорить.

Мы вышли на улицу и направились к соседнему зданию, где разбудили дремавшего в кресле пожилого мужчину – полного и слегка лысоватого, который при виде Профессора вскочил и смешно захлопал своими маленькими светло-серыми, почти бесцветными, глазками. Вид его заставил Профессора широко улыбнуться.

– Виктор Петрович, наш комендант, – представил он его мне.

Комендант выдал нам ключи от помещений, в которых мне предстояло в течение неопределенного срока жить и работать.

Мои апартаменты представляли собой две комнаты в одном из бараков. Комнаты разделялись коридором, по длине которого расположились около десятка дверей с каждой стороны. Как я понял, одна комната предназначалась для отдыха, и в ней находились кровать и шкаф для одежды, а другая – для работы. В рабочем помещении стоял письменный стол с компьютером, пустой стеллаж для книг и бумаг, да пара стульев. Аскетично – вот самое емкое определение для описания внутреннего убранства обоих комнат. Но меня это все вполне удовлетворяло. Я начал испытывать знакомый зуд: нетерпение от предвкушения начала новой интересной деятельности. Зуд, знакомый многим настоящим исследователям.

– В конце коридора есть кухня со столовой и туалеты с душем, – тем временем продолжал знакомить меня с обстановкой Профессор, – удобства не Бог весть какие, но с пятницы по понедельник многие из тех, кто постоянно живет в Москве, уезжают домой.

Я подумал, что мне это не грозит. У кого нет дома, тому и ездить некуда. Но сразу возник вопрос, как люди добираются до Москвы из этой задницы? Я его тут же задал, смягчив, естественно, определение географического местоположения.

– У пары человек есть собственные машины, но, конечно, по лесной дороге в мокрую погоду не всякая машина сможет проехать, – ответил Профессор, – а вообще, наш микроавтобус-буханка ходит до станции в пятницу в обед и понедельник вечером. Еще можно дойти пешком до ближайшей деревни, а там сесть на автобус до Талдома. От станции до Москвы ехать чуть больше полутора часов. В понедельник у нас официально библиотечный день, хотя подозреваю, что мало кто использует это время по прямому назначению. Я полагаю, что на многие вещи можно закрывать глаза, но только в случае, если люди выполняют свои обязанности.

– А как оценивается эффективность работника?