Киселев Николаевич - Очерки по новейшей истории России и не только…

«Мы здесь в Москве – члены Комитета Обороны и люди из Генштаба решили снять с поста начальника штаба Юго-Западного фронта тов. Баграмяна.

Тов. Баграмян не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба, призванный укреплять связь и руководство армиями, но не удовлетворяет Ставку и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте.

Более того, т. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте. В течение каких-либо трёх недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел ещё отдать противнику 10—20 дивизий. Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. После всего случившегося тов. Баграмян мог бы при желании извлечь урок и научиться чему-либо. К сожалению, этого пока не видно. Теперь, как и до катастрофы, связь штаба с армиями остается неудовлетворительной, информация недоброкачественная…

Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии. Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны в качестве начальника штаба армии, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше. Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и, прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущёва. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе с потерей 18—20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает ещё переживать, то я боюсь, что с Вами поступили бы очень круто…»

Любопытно и вот чем. Во-первых, армия структура сугубо иерархическая и именно начальник принимает решения и несет за них полную ответственность. Непонятно поэтому, почему Ставка за Харьковский разгром наказывает начальника штаба, т.е. лицо, безусловно, важное, но подчиненное? Что Тимошенко и примкнувший к нему Хрущев в глазах Сталина уже превратился в марионетку, которой вертит начальник штаба? Или второе. Зная о наличии заговора военных, среди которых видимо, значительное место занимал и Тимошенко, и Хрущев, Сталин боится тронуть военную мафию, т.е. не желает давать повод заговорщикам, для начала смуты и военного переворота? Или настолько был обширен заговор, что арест мог спровоцировать панику в войсках и обществе по типу «нас предали»?

Я не военный эксперт, я просто пытаюсь оценить, какая из четырех гипотез лучше всего объясняет разгром под Харьковом. И получается, что несвоевременное принятие командирских решений, расхолаживание вышестоящего руководства больше всего похоже на сознательное подставление вверенных войск под разгром, т.е . заговор и предательство , особенно если учесть тяжесть последствий – захват немцами огромной территории и прорыв до Волги и Кавказа.

В этой связи показательно еще одно назначение: 23 июля 1942 г. когда фронт катился к Волге, И.В.Сталин в Генеральный штаб назначает нового комиссара ГШ Бокова Ф.Е., чтобы был «хозяйский глаз» за генералитетом. Для Сталина это было особенно важно, ибо с мая 1942 г. Б.М.Шапошникова больше не было в Генштабе – здоровье не позволяло. Оно было настолько слабым, что очевидцы утверждали, что во время битвы под Москвой Шапошников сидел в кабинете с кислородной подушкой. Дополнительный штрих, Боков назначается в 1945 г. представителем ЦК при Группе советских войск в Германии (член Военного совета Группы советских войск в Германии по делам Советской военной администрации), когда Командующим ГСОВГ был Г.К.Жуков.

После рассмотренных выше фактов о харьковском разгроме – фактов никем не оспариваемых, попробуем прогнать их сквозь сито все тех же гипотез

– глупость (головотяпство);

– организационная импотентность;

– самоуверенность;

– предательство

Первые три , конечно, исключить нельзя. Но как объяснить, что профессиональный военный, маршал Советского Союза Тимошенко «спинным мозгом» не чуял опасности наступления немцев с целью создания котла, а наоборот накачивал войсками группировку , атакующую Красноград-Змиево, снимая с угрожающего направления под Барвенковым? Почему не обеспокоило его отсутствие связи 17 мая 1942 г. в течение полусуток с самого опасного направления? Ну послал бы на самолете Баграмяна с полномочиями, как за три месяца до того, чтобы в отсутствии связи с фронтом тот мог на месте руководить войсками. Почему не принял во внимание опасение Ставки, переданные ему Василевским, а наоборот заверил Ставку, что «все под контролем»? Наиболее вероятное объяснение может быть только одно – предательство. И если на первые три гипотезы можно отвести по 10% вероятности, то на долю последней остается вероятность 70%.