Георгий Касьянов - Украина 1991-2007 - очерки новейшей истории

Замысел этих очерков появился в 2005 г., когда я преподавал курс современной украинской истории в летней школе Гарвардского университета. Собирая материалы, я обнаружил, что история Украины после 1991 г. представляет собою весьма фрагментарную картину с точки зрения ее системного изложения.

Практическое воссоздание этой истории как последовательности событий и совокупности связанных с ними фактов и комментариев и последующее изложение ее молодым исследователям и студентам из разных стран, собравшимся в моей группе, превратилось в увлекательное интеллектуальное приключение — практически это был своего рода исследовательский блиц-проект, в котором преподаватель выступал не столько в роли эксперта, сколько выполнял функцию инициатора дискуссий и координатора. Мои студенты проявили огромный интерес к предмету и недюжинные способности в исследовании проблем и сюжетов, часто весьма далеких от их жизненных интересов и амбиций. Более того, они заразили этим интересом своего преподавателя.

Работая над материалом, я успел поделиться своими «открытиями» и с уже известными специалистами, и со студентами Киево-Могилянской академии — проявленный ими активный интерес, живое участие в дискуссиях и замечания, порой весьма нелицеприятные, но вполне доброжелательные, стали второй побудительной причиной написать эту книгу.

И, наконец, третьей важной причиной, призвавшей меня за письменный стол, стало очень простое обстоятельство — мне было интересно вспомнить то, что составило значительную часть моей сознательной жизни, восстановить картину недавнего прошлого, пережитого вместе со всей страной.

Я пытался сделать данный интеллектуальный продукт достаточно доступным, интересным не только узкому кругу специалистов, но и «среднестатистическому» интеллигентному читателю, при этом стараясь не впадать в грех популяризаторства. Насколько мне это удалось — судить читателям.

Светлой памяти Людмилы Михайловны Касьяновой

Профессиональный историк, берущийся описывать события, которые с большой долей условности называют «текущей историей», «новейшей историей» или даже «современной историей» (последний термин вообще является оксюмороном), попадает в непривычную ситуацию: в отличие от большинства своих собратьев по ремеслу ему приходиться иметь дело с явлениями и процессами, еще не закончившимися во времени, не ставшими «прошлым» в классическом понимании этого слова. Это не то прошлое, картину которого восстанавливают преимущественно на основе архивных документов, воспоминаний современников и культурных памятников. Все эти базовые элементы, являющиеся «хлебом историка», присутствуют в данной книге. Однако этот хлеб еще недостаточно зачерствел, чтобы интерес к нему проявлял только историк. Желающих отведать его гораздо больше.

Помимо этого обстоятельства, несколько усложняющего привычную задачу описывать «то, что было» без оглядки на мнение описываемых «объектов», существует еще одна проблема. Действующие лица и свидетели описываемых событий лично могут оспорить суждения и выводы историка, а значит, дискуссия может возникнуть не только с профессионалами, владеющими инструментарием и методами исторического исследования, но и с объектами этого исследования, которые, как правило, считают себя достаточно компетентными, чтобы изрекать конечные суждения. В данном случае историк, если ему хватает наивности претендовать хотя бы на условную объективность своей позиции, выходит из положения тем, что выступает больше как хронист, фиксирующий события, или летописец, выстраивающий их в нужной ему последовательности.

Историк, взявшийся описывать «историю современности», испытывает и технические трудности, связанные с проверкой и сопоставлением информации, отсутствием или ограниченностью привычных архивных данных. Безусловно, ему приходится испытывать и значительное моральное давление, связанное с его личными политическими симпатиями и антипатиями, влиянием общественных настроений и ситуаций, наконец тем, что он сам в какой-то степени является объектом своего же исследования.

Тем не менее рискну утверждать, что период после 1991 г. вполне поддается описанию посредством инструментария и методов исторической науки. Мне кажется, что историк, соблюдающий нормы и законы своего ремесла, вполне способен дать достаточно адекватную картину «недавней истории».