Татьяна Москвина - Культурный разговор

Чествуя Волчек, вспоминали Фаину Раневскую: эта тень была кстати, хотя прямого разительного сходства нет. Раневская уже в тридцать пять лет играла старух в жанровом диапазоне «трагедия – комедия», минуя собственно драму.

А Волчек в кино и на театре была, как правило, «женщиной в возрасте», именно женщиной, и ее жанр – как раз драма, хотя она может быть и гомерически смешной.

Сходство разве в том, что и Раневская, и Волчек вечно играли какие-то клочки и отрывки, редко осуществляясь в полный рост, во всю силу дара. Хотя дар этот грозно клокотал в любых «клочках и отрывках», как магма в недрах вулкана, готового к извержению. Волчек сыграла даже, наверное, меньше, чем Раневская. Ей не хватило любви.

Любви режиссеров, любви зрителей и даже – любви актрисы к самой себе. Она не верила в себя, не доверяла себе, не понимала своего масштаба и, можно сказать, «спряталась» в режиссуру и художественное руководство, нашла в этих занятиях спасительный выход. Между тем Волчек таила в себе потенциал гениальной драматической актрисы. При острохарактерной внешности у нее внутри проживали три Сары Бернар и пять Элеонор Дузе, она играла в эпизодах каких-нибудь спекулянток и злобных мамаш, а при этом знала все про любовь, отчаяние, надежду, триумф и крах женщины.

От разницы внешнего и внутреннего возникало колоссальное поле напряжения. Но нужно было быть таким изощренным мастером, как Григорий Козинцев, чтобы понять, сколько драгоценной энергии можно извлечь из этого драматического контраста. Как будто одни юные красотки любят и страдают! Козинцев дал Волчек роль Реганы в «Короле Лире» (1970), он придумал, что старшая и средняя дочь короля уже немолоды и порядком намаялись под гнетом отца. И вот, привыкшая врать, льстить, скрывать все свои желания Регана дорвалась до власти. Волчек играет кошмарное превращение женщины в фурию, лярву, ведьму – оставаясь притом в идеальном поле очищенных, «шекспировских» страстей.

Я видела ее на сцене в 1987 году в спектакле Валерия Фокина «Кто боится Вирджинии Вулф?» по известной пьесе Э.Олби и могу поклясться, что Волчек была в сто раз интереснее, острее, пронзительнее, чем Элизабет Тейлор, игравшая ту же роль в кино. Она не очень-то вписывалась в гражданскую линию «Современника», ее тянуло в старые вечные темы, в обыкновенную трагедию женщины, которую природа использует (или не использует, что еще ужаснее), а потом выбрасывает на помойку. Ее героиня, сильно пьющая интеллигентная особа, бушевала и бунтовала на сцене, ничуть не боясь вызвать отвращение или снисходительную жалость. Недоверие к себе как к актрисе сочеталось в Волчек с отчаянной, беспримерной смелостью – раз уж отважилась выйти на сцену, всё. Ураган «Галина» не пощадит никого.

Ей не надо было ничего выдумывать, красоваться, манерничать – драма сама жила в ней, в глубинах ее могучей таинственной природы, соединившей в причудливых комбинациях тьму и свет. Она знала и о темных слепых страстях, и о подвигах веры и преданности. Сейчас, когда все стало так доступно, желающие могут посмотреть два актерских свершения Волчек: в фильме «Свой» (1969) и в телеспектакле «Тевье-молочник» (1985).

«Свой» Леонида Аграновича – очень приличный советский детектив с Олегом Ефремовым в главной роли. Волчек тут – в стане врага, она мамаша – лидер преступной семейки, противник убежденный, хитрый, злобный. Волчек играет немелко, масштабно, давая понять, кто погубит всех этих честных следователей и светозарных милиционеров вместе с их нереальным социализмом. Вот такие звериные мамки, не признающие ничего, кроме плоти и крови. За образом из фильма как будто вставали бесчисленные полки нэпманш, у которых отобрали лавочку, и арестованных торговок, убежденных в своей правде: хочу жить и буду жить вопреки всем вашим идеологическим галлюцинациям. Героиня Волчек дышала неугасимой ненавистью к врагам семьи, и для нее эта ненависть была святой.

И тот же пафос – преданность семье – делал забавную Голду, жену Тевье-молочника, мудрой и прекрасной. Волчек играет просто идеальную «идиш-маму», но без малейшей сентиментальности. Все актеры «Современника» так или иначе искали меру органичности, «правду жизни», но не все нашли. Волчек нашла.

Я говорю о Галине Волчек именно как об актрисе, потому что тревожусь о судьбе нестандартных женщин на сцене и на экране. Их все меньше. Им все труднее. Сама Галина Волчек к актерам предельно внимательна и явно хочет додать им той любви, которой недополучила когда-то сама. Если и берется сейчас за режиссуру, так исключительно ради любимых артистов – только что поставила «Игру в джин» для Ахеджаковой и Гафта.