laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Ну да, конечно, они тут в безопасности. До той поры, пока она не отправит его в больницу.

— Что ж, если с разведкой все, то пошли уже куда-нибудь, — сказала Лили, растирая руки выше локтей, — а то я превращусь в ледышку, и наш план может катиться к черту.

Они выбрались из лабиринта закоулков — Северус шел впереди, она не отставала; порой из-за угла доносились голоса — он сворачивал, обходил стороной, чтобы никого не увидеть, и никто не увидел их. На оживленной улице, где моргали светофоры и медленно двигались машины, они нашли паб, гудящий от нетрезвого смеха и прокуренный так, что хоть топор вешай. Там они оставались до самого закрытия; сигаретный дым пропитывал волосы и одежду, и Лили пыталась придумать, какую бы глупость сказать, потому что, разумеется, на ум приходили только Сириус, и Регулус, и Лед Зеппелин, и как хмурился Ремус, когда Сириус щелчком пальцев поджигал сигарету.

Они остановились в первом же обнаруженном отеле; на вывеске работала только буква "О", но в окнах горел свет, отбрасывая яркие полоски на подъездную дорожку. Так они его и нашли — единственное освещенное здание на темной боковой улочке за пабом; оно напомнило ей дом Сева: те же мрак, теснота и дешевая отслаивающаяся краска на стенах.

В их комнате, разумеется, было две кровати — расшатанные пожилые близнецы; должно быть, по дороге от пустыря до отеля что-то успело стрястись, потому что Сев весь извелся — двигался по комнате так, словно эта дрянная мебель была стеклянной, и вздрагивал от каждого звука на улице; их стало особенно много, когда пьяницы началирасползаться из паба по домам. Его поведение действовало ей на нервы. Возможно, правда, что дело было в комнате — в царящей там мерзости запустения: мебель из ДСП, оклеенная отстающей пленкой, чтобы хоть немного смахивать на дерево; стены в непонятных пятнах; вода в уборной дальше по коридору — если повернуть кран, в раковину еще пару секунд текла ржавчина... Да, Лили определенно была взвинчена до предела — а еще цепенела при одной мысли о том, что предстояло ей завтра.

Они выключили свет, чтобы попытаться уснуть; пьяницы к тому моменту уже давно разошлись, но обогреватель громыхал и скрежетал, словно больной артритом носорог, а кровать была настолько неудобной, что Лили только и делала, что вертелась с боку на бок, пытаясь найти хоть какой-нибудь кусок матраса, где было бы можно лежать. Безуспешно.

— Лили, — голос Сева доносился из темноты, и она почувствовала себя как-то странно — жаркое, стрекучее ощущение, словно под кожей вспыхнули колючки. — Хочешь со мной поменяться?

— Что? — она осознала, что говорит шепотом; какая глупость... — Чем поменяться?

— Кроватями. Ты ворочаешься.

— Я тебе мешаю? Извини...

— Я-то и не на таком засыпал — но, может быть, будет лучше, если ты...

— Все в порядке, — сказала Лили. — И с постелью тоже. Просто я... я бы, наверное, сейчас не заснула даже на пуховых перинах царицы Савской.

Она думала — он не ответит. Лежала, свернувшись клубочком, на левом боку, стараясь не обращать внимания на вонзившуюся в ребра пружину. Стоит только пошевелиться — и кровать, должно быть, заскрипит.

Через мгновение она в этом уверилась: Сев поднялся с кровати, и та разразилась целой симфонией скрипов, стонов и повизгиваний. Было слышно, как он перемещался по комнате в темноте; потом открылась входная дверь — внутрь опрокинулась зернистая желтоватая полоска света. Прищурившись, Лили села на постели.

— Что ты...

— Вернусь через пару минут, — он вышел в коридор.

Гадая, что задумал Сев, она включила лампочку между кроватями. Украдкой потыкала пальцем в его матрас — тот оказался ничуть не лучше, чем у нее.

Дверь щелкнула, открываясь; Лили вскинула глаза и обнаружила, что он принес с собой два одеяла — она и представить не могла, зачем; у них уже было, чем укрываться.

— Вставай, — он указал на ее кровать. Не колеблясь, она вскочила на ноги; откинув в сторону постельные принадлежности, он выдернул простыню, обнажая матрас, и расстелил поверх него одеяла. Северус раздобыл для нее наматрасник.

— А твое одеяло где? По справедливости, одно из них твое.

— Мне оно не нужно.

— Нет, так нельзя! Это же сущий кошмар — хоть покрывало возьми... вот, вот так...

Лили подвергла вторую кровать такому же разгрому и подсунула под простыню стеганое покрывало. Эксперимента ради улеглась на свое ложе снова — в таком виде оно оказалось почти приемлемым. По крайней мере, то сонмище пружин ее больше не донимало.