laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Словом, Лили ни разу в жизни не ездила в Лондон так, как сегодня, просто с Севом. И на сей раз они не собирались в Хогвартс; им надо было в город, потому что Северус должен был угодить в Мунго. И отправить его туда должна была она.

Поездка заняла около трех часов; Лили хватило этого времени, чтобы в красках живописать, какой редкостный идиотизм весь этот на редкость идиотский план. Северус слушал вполуха — возмутительный негодяй! — и с вежливо-скучающим выражением лица; при этом он читал сначала газету Йоркшир Пост, а затем — старый номер журнала Роллинг Стоун с фотографией Лед Зеппелин на обложке.

Лили не могла не отметить всю иронию этой ситуации: пять лет назад она трепала Севу нервы из-за его планов присоединиться к Пожирателям, а сейчас — из-за планов, как от них отвязаться.

— Похоже, я много о чем позабыл, — сказал Северус, откладывая газету в сторону.

— Ну так и времени прошло немало, — Лили пролистала журнал, но ее ничего не заинтересовало. Она знала, кто такие Лед Зеппелин, поскольку их слушал Сириус; он пытался рассказать ей о том, что именовал "мастерством исполнителей", но Лили полагала, что обсуждать технические аспекты создания музыки — лишь немногим интереснее, чем говорить о квиддиче. Больше всего ее забавляло то, что маггловский рок магглорожденной же ведьме объясняет отпрыск чистокровного рода, чей девиз гласил "Чисты навек".

— Что у нас будет с учебой, как думаешь? — спросила Лили. — Интересно, вспомню ли я что-нибудь по гербологии...

Северус старательно складывал газету, проводя по изгибам с такой силой, что Лили показалось — страница сейчас порвется. Было в его действиях что-то такое, отчего у нее в голове словно вспыхнула сигнальная лампочка. Но он лишь произнес:

— Думаю, Флитвик от тебя будет в полном восторге.

— А старина Слагхорн — от тебя. Сев, зачем ты хочешь изничтожить эту страницу?

— Всего лишь пытаюсь быть аккуратным, — он бережно опустил газету на оккупированный ими столик.

Лили бездумно теребила журнал, пытаясь сообразить, что же он недоговаривает; изучала его лицо — точнее, только профиль — в поисках подсказки, но не углядела там ничего, кроме внушительного носа. Северус сидел, положив руки на ламинированную формайкой столешницу, и просто смотрел в окно. Темнело; небо цвета свежего синяка к горизонту постепенно бледнело, а там, где догорали последние лучи заходящего солнца, над затененной землей сияла льдисто-голубая полоска.

— Ты же собираешься вернуться в школу? — спросила Лили медленно.

Северус не отозвался сразу, и она поняла, что угодила в точку; осознала, что делает с журналом то же, что он с газетой — с силой проводит пальцами по сгибам страниц, — и уронила номер на стол.

— Сев! — прошептала она.

Он перевел на нее взгляд, но продолжал сидеть все в той же официальной позе.

— Я еще не решил, — ответил Северус — так безмятежно, словно обсуждал, что выбрать на обед, карри или рыбу с чипсами.

— Сев, как ты можешь не пойти в школу?

— Да запросто, — сказал он. — Просто не пойду, и все.

— Но — но как же... твои экзамены? — она и сама понимала, как жалко это прозвучало.

— Если ты имеешь в виду, как я планирую искать работу без диплома, — произнес он, — то полагаю, что как-нибудь выкручусь. Но строго говоря, я могу до этого и не дожить.

Ее пробрал озноб — сквозь все тело до самой души.

— Северус Снейп, — сказала она полушепотом, — если тебе вздумалось покончить с собой, найди себе в помощь кого-нибудь другого, — и чуть не задохнулась, когда он промолчал, — так вот... так ты поэтому? Хочешь, чтобы я тебя прокляла, чтобы попасть... ты пытаешься...

— Нет, — оборвал он ее. — Я не подбиваю тебя на убийство.

— Разве? Потому что это проклятие — то самое, которое ты для себя выбрал, — оно может оказаться смертельным, Северус.

Он не отозвался сразу — только глаза подозрительно заблестели. У Лили все внутри сжалось. Он произнес:

— Вряд ли Дамблдор изобрел его из милосердия. Расскажи мне о контрзаклинании.

— Хорошо, но сперва ты расскажи о школе, — возразила она настойчиво. Северус ответил нетерпеливым взглядом, она ему — упрямым, словно говорящим: "Ну и?"

Он раздраженно вздохнул. Она еле удержалась от искушения скатать журнал в трубочку и врезать ему по голове.

— Возвращаться туда представляется на редкость бессмысленной затеей. В частности, если помнишь, я преподавал там семнадцать лет.

— Ох, — Лили моргнула. — О Боже... Как-то неловко, да...