laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Но... зачем ты их тогда на меня наложил? В смысле, ты же рисковал, а их все равно можно обмануть...

— Потому что они защищают от серьезной опасности. Врагам становится сложно что-то с тобой сделать не только потому, что любая атака обернется против них самих, но и потому, что они вынуждены постоянно подавлять свои рефлексы и следить за мыслями. В конечном счете ты обязательно победишь.

— Но ты все равно напал на того волшебника, который пытался меня похитить. Почему?

— Темный Лорд способен развеять эти чары, — ровным голосом ответил Северус.

"Ох уж этот Волдеморт — как же он мешает", — промелькнула в голове странная мысль.

— А те люди — это были Пожиратели Смерти?

— Никого из них я не узнал, но, думаю, где-то через год или два их вполне можно будет так назвать, — нехарактерным для него жестом он запустил пальцы в волосы и отбросил со лба длинные, словно прилизанные пряди. Его лицо казалось напряженным — резкие линии, глубокие складки... явно заметное раздражение. Лили осознала, что сейчас он обходится без окклюменции, отсюда и такая разница, и почувствовала, как в горле поднимается ком.

— Ни хуя же не просчитал, — пробормотал Северус.

— Ой, да ладно тебе, — возразила она хрипло. — Да, знаю, ты ужасно умный, но не всеведущий же! И никто от тебя этого и не ждет, — добавила она, поймав устремленный на нее взор: пронзительный и мрачный, почти гневный. И такой тяжелый, что шею залила невольная краска.

— В этом случае недальновидность может оказаться гибельной. Причем в самом прямом смысле слова, — сказал он. — И будь так добра, постарайся впредь обуздывать свое гриффиндорство — ограничься водосточными трубами и регбийными бросками, а неразумную самоуверенность оставь неразумным.

— А сам-то, сам-то! Ты же сшиб того типа и вылетел с ним в окошко! Я помню, как в нас что-то врезалось. И после этого ты еще упрекаешь меня за регбийные броски?

— Я? Я лишь отметил, что они бывают полезны. — А затем его плечи поникли — он явно счел эту тему закрытой. — Люциус все усложнил — оказался куда умнее, чем я думал. Особенно с учетом его возраста. Вот же придурок настырный... — пробормотал он.

— А ты с ним и правда дружил? — спросила Лили — в основном из спортивного интереса. Сама она когда-то дружила с Питером... или только думала, что они друзья. Как и с Сириусом Блэком, который пытался убить Северуса. Внутри заворочалось что-то гадостное — словно копошились липкие щупальца.

— Можно и так сказать, — ответил Сев, уставившись куда-то в сторону.

Удивительно, насколько все зависит от точки зрения: в свете того, что выяснилось о Сириусе, Лили легко смирилась с тем, что у Северуса остались теплые воспоминания о Люциусе Малфое.

— А что он сделал такого особенного?

— Приди он к нам в одиночку, я наложил бы Обливиэйт и подправил ему память. Но в нынешних обстоятельствах приближаться к нему слишком опасно; так рисковать я не стану, — мимо спешили автомобили; Северус глядел сквозь них, куда-то вдаль и вглубь собственных мыслей. — И мой уход от них он воспринял вовсе не так, как я предполагал... Сейчас Темный Лорд рассматривает меня как потенциального союзника, но как только узнает, что я наотрез отказался сотрудничать, — а иначе мое поведение расценить просто нельзя, — он будет считать меня врагом. Своим личным врагом, — его лицо омрачилось.

Ситуация располагала к торжественному молчанию — как будто взбираешься на холм и видишь впереди уходящую в небо заснеженную гору.

— Они не оставят нас в покое и будут приходить снова и снова?

— Да, — его взгляд был по-прежнему прикован к какой-то точке за вереницей машин.

— Потому что теперь он будет думать, что ты могущественный темный волшебник, который не желает иметь с ним ничего общего, — Лили почувствовала, как внутри разверзся холодный провал. — Это... что-то вроде соперника, да?

— Он захочет опередить Дамблдора и добраться до меня первым. Либо чтобы завербовать, либо чтобы убить — зависит от того, когда именно это произойдет, — его взор метнулся к ней; сам же Северус не двинулся с места. — То же теперь относится и к тебе.

— Что ж, — она заставила себя встретиться с ним глазами, — значит, мне крупно повезло, что у меня есть ты.

Его взгляд стал острым и внимательным, и в нем читалось такое напряжение, что Лили залилась румянцем. Северус и сам напрягся и словно сделался резче — а все вокруг, наоборот, стало блеклым и размытым; он будто выступал на передний план, затмевая весь остальной мир. Не в силах смотреть ему в лицо, Лили уставилась на его руки — он скрестил их и крепко обхватил предплечья... похоже, чтобы унять дрожь.