laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Должно быть, оставленной им мелочи хватило на двоих — водитель не сказал ни слова, когда она проскользнула мимо него в салон. Сзади закрылись двери; впереди маячила спина Северуса — узкие плечи, и, когда он сутулился, сквозь рубашку можно было пересчитать все позвонки... Лили настолько ничего вокруг не замечала, что от неожиданности вцепилась в поручень, когда автобус тронулся с места.

И уже не смогла разжать пальцы — иначе просто не устояла бы на ногах. Голова кружилась как безумная, а тело все слабело и слабело; яркий салон, и чужие лица, и уходящий вперед Северус — все это темнело по краям, и та боль внутри... та, от которой дергалось сердце...

Нет, нет... нет...

— Се... — дотянулась до его локтя, но пальцы бессильно соскользнули; пол под ногами, стенки автобуса, крыша над головой — все это опрокидывалось набок, точно в кренящейся лодке; и, будто при замедленной съемке, Лили увидела, как Северус обернулся — его глаза едва заметно расширились — и через мгновение он уже ее подхватил. Но все тело становилось ватным, точно по нему растекался какой-то странный Петрификус; звуки искажались, то появляясь, то исчезая, и мир все сужался и сужался — краски в середине размывались, а по краям и вовсе пропадали... Как если бы она оказалась под водой и постепенно тонула... наверху — лицо Северуса, его окклюменция сгинула, как не бывало... такой вихрь эмоций — она никогда еще не видела подобного...

Тьма взметнулась волной, и Лили полетела вниз, беспомощная и бессильная.

* * *

Лили начала терять равновесие — он успел ее поймать, но тело ее было как мешок, и оставалось либо разжать руки, либо упасть на колени — устоять на ногах он бы просто не смог. Пол ударил по коленным чашечкам; голова Лили дернулась — до тошноты безвольно — и легла на сгиб его локтя. В эти первые ужасные мгновения ее глаза еще были открыты и смотрели прямо на него, а потом их взор затуманился и остекленел, веки сомкнулись, и все ее тело обмякло — лишь безжизненная тяжесть, и ничего больше.

Внутри поднималась паника — как наводнение, а в ушах нарастал какой-то звук. Северус попытался нащупать пульс, дотронулся до ее шеи — ничего не почувствовал, руки слишком дрожали — как трясучку подхватили, с-суки... Потом нахлынуло облегчение, мощное до одурения: сердце все-таки билось, слабо, но без перебоев. Она не умерла. Не умерла. Говно. Пиздец...

Но что это тогда за чертовщина? Провел над ее лицом ладонью, прикоснулся к губам — еле заметное дыхание тронуло пальцы... Холодная кожа, с щек сбежала краска, и вся эта неподвижность, вызванная не сном, а обмороком — а возможно, и чем-то более серьезным. Она словно впала в кому, причем прямо у него на глазах.

Вокруг встревоженно галдели магглы — подними ее с пола, положи на сиденье, сделай то, сделай се — водитель прикрикнул на них, чтобы все замолчали. Слишком много людей, они слишком шумят...

— Да заткнитесь вы на хер! — заорал Северус.

Водитель вывернул руль, и автобус вильнул в сторону; снаружи громко забибикали.

— Осторожней! — воскликнул кто-то из пассажиров.

— Ей нужен врач, — сказал другой.

— Да и ему, по-моему, не помешал бы, — добавил третий.

— Тут есть доктор? — спросил второй голос.

— И нормальный шофер взамен этого? — подхватил четвертый.

— Тихо вы! — бросил водитель. — Что с ней, сынок?

Толку от них — хуй да ни хуя, даже ебальник свой заткнуть не могут, мудозвоны... Нет, они тут не помогут — как и магглы вообще; не факт, что и волшебники справятся... Снова какое-то проклятие? Что-то, что не дает двигаться, но не причиняет вреда?

Или же та неведомая сила, что переместила их сюда, решила снова ее забрать.

Нет!

Тишина — ему нужна тишина, хорош мудить — давай пиздуй из автобуса, соберись с мыслями, не стой столбом — прекрати все это...

— Дайте сойти! — рявкнул Северус; выпрямляясь, подхватил Лили на руки.

Автобус резко затормозил, и всех снова тряхнуло. Толпа стала расступаться перед стоящим в самом центре Северусом — медленно, словно на редкость нерасторопное Красное море, но на улицу за ним никто не последовал.

Мокрая листва рядом... он вышел на углу скверика — около отеля был точно такой же, и на какое-то кошмарное мгновение Северусу почудилось, что они снова туда вернулись — вот же черт, — но нет, это было другое место. Он нарочно выбрал автобус, который следовал в противоположном направлении — по крайней мере, так ему казалось. От паники в голове все перемешалось.

Да соберись ты уже, хватит хуйней страдать!