laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Но... но ведь ты же меня лечил!

— Темные лечебные заговоры — это темная магия. Не проклятия, да, но все равно темная.

— Ты... ты имеешь в виду... это что, запрещено законом?

— Ну да, — сказал Северус. — Потому что это темная магия.

— Но... но ведь это полная бессмыслица. Разве такое проклятие можно снять светлой магией? Наверняка же нельзя...

— Когда это магические законы были справедливыми? — с почти артистичным пренебрежением откликнулся он.

Лили попыталась вытереть руки о мантию — бесполезно, цвет остался все таким же вызывающе-ярким. Ей даже захотелось вернуться к Дамблдору — ворваться в кабинет и высказать все, что думает об этом его... ударе ниже пояса. Она так хотела защитить Северуса, но, оказывается, с тем же успехом могла даже не пытаться. Так нечестно!..

Глаза защипало от набегающих слез. Все вокруг начало расплываться — испятнанный тенями коридор, Северус, словно сотканный из контрастов черного и белого...

— Спасибо... что нашел меня. Но как ты узнал, куда я?..

Он вытащил из рукава какой-то листок и протянул ей — Лили развернула сложенный пергамент и увидела...

— Откуда она у тебя? — выдохнула она, едва не уронив Карту Мародеров.

— Это же очевидно. Заклинание призыва — еще тогда, в ванной старост. Я подумал, что без постоянной слежки мое вынужденное заточение станет чуть более сносным, — Северус криво усмехнулся. — Теперь мы с ними снова на равных — никаких больше засад у меня на пути; они не могут предугадать, где я окажусь через пять минут.

— Они — они бы не стали...

Под его пристальным взглядом Лили захотелось съежиться — словно ее кожа была готова впитаться в тело.

— Ведь не стали же?.. — севшим голосом сказала она — не столько возражая, сколько не желая этому верить. А ей-то казалось, что Джеймс с Сириусом пришли в ванную старост из-за нее — потому что искали ее и нашли рядом с Северусом...

Голова шла кругом. Неужели они и впрямь использовали карту именно так?.. Но это же... это же просто подло!

— С твоего позволения я ее заберу, — он выхватил у Лили пергамент и выпрямился, снова поворачиваясь к ней спиной.

— Сев... — безнадежно позвала она — пошла за ним следом, но через два шага споткнулась о вытянутую руку Джеймса... опустила глаза, уставившись на его безвольно приоткрытый рот... закусила губу — в груди поднималось какое-то странное чувство...

Северусу я сейчас нужнее.

Она не знала, правда ли это так, но Джеймс, по крайней мере, даже не узнает, что она его бросила, тогда как Северус сразу заметит, что она предпочла остаться с Джеймсом... с тем, кто устраивал на него засады и не гнушался пользоваться преимуществом, о котором Северус в то время даже не догадывался...

Решившись, Лили помчалась догонять Сева; свернула за угол — и со всего маху врезалась в его прямую, как палка, и напряженную спину, чуть не расквасив об нее нос.

— Уй-й! Сев...

Он предупреждающе вскинул руку — ладонью вперед, но остался стоять на месте, слегка склонив голову набок, и замер в неподвижности, будто олень, слушающий, как в подлеске копошатся охотники. А потом безо всякого предупреждения скользнул в сторону, за приоткрытую бархатную портьеру, за которой, как оказалось, пряталась ниша, и скрылся из виду.

Лили моргнула, но уже через секунду услышала знакомые голоса...

Она метнулась в альков; ушибла палец о постамент, на котором стояла ваза, и чуть не начала ругаться — но замолчала, когда Северус на нее зашипел; только сжала губы и придвинулась ближе к нему, за то каменное возвышение, за которым он притаился. Из-за угла доносились голоса — можно было разобрать слова...

— Этот... — и Сириус разразился целой тирадой, половина которой сводилась к теме "Северус и его проблемы с гигиеной", а вторая — к откровенной нецензурщине. Лили честно попыталась найти хоть какой-нибудь смысл во всем этом сквернословии... похоже, Сириус достиг новых для себя высот из-за того, что Северус стащил у них карту.

— Черт возьми, нельзя ли потише? — прошипел Ремус. — Если преподаватели услышат, тебе влепят как минимум пару отработок, и это еще если повезет!

— Ты слишком много думаешь об отработках! — прорычал Сириус. (Лили мысленно вычеркнула семь ругательств, которые он вставил между этими шестью словами.)

— Возможно, поэтому меня и наказывают куда реже, чем тебя, — парировал Ремус. Лили удивилась — с каких это пор он заговорил таким уверенным тоном? Или это мадам Помфри подлила ему что-то в то лекарство для нервных окончаний?..