laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Слизеринцы отправились восвояси; Ремус прислушивался к шороху их шагов и думал, что так и не узнал ничего по-настоящему важного — ни что они собираются сделать с Лили, ни где все это должно произойти... Он не мог превратиться в крысу и незаметно сесть им на хвост; что же до Карты, то ее стащил Снейп. С другой стороны, если тот следит за Лили хотя бы вполовину так усердно, как Джеймс — за ним самим, то явно успеет заметить, что к ней приближаются эти подонки... которые никогда не тратили время впустую и не играли со своими жертвами в долгие "кошки-мышки".

Что бы там этот новый Снейп ни натворил — он умудрился перейти дорогу четверым негодяям, которые уже давно мечтали о карьере Пожирателей.

Ремус засунул книжку по анимагии обратно на полку и заторопился за ними следом.

Обед прошел из рук вон плохо — так же ужасно, как и остаток утра... впрочем, с того момента, как прошлое сгинуло в зеленом луче Авады, вся жизнь Лили и так превратилась в один сплошной кошмар. Правда, конкретно этот она до конца не досмотрела, потому что сбежала где-то с середины.

Ну ладно, не с середины... если честно, она не просидела там и шести минут. Зашла в Большой зал, на глазок оценила размеры галдящей толпы, представила, что все они сейчас начнут приставать с вопросами, на которые у нее не было ответов, и кинулась делать себе бутерброды. Взяла хлеба с маслом, добавила к нему несколько кусочков бекона, завернула в салфетку и твердо вознамерилась взять пример с Северуса и поскорее куда-нибудь смыться.

Но в одном все-таки просчиталась: когда потянулась к блюду с беконом, не обратила внимания на тех, кто сидел поблизости.

— Лили?

Она взглянула на Корделию — та хотя бы не позволяла себе ни нападок, ни издевок... в отличие от Мэри и Фелисити, которые оказались с ней рядом — одна чуть правее Лили, а другая левее. Вот уж повезло так повезло...

— Ты опять себя плохо чувствуешь? — спросила Корделия.

— Нет, — Лили попыталась выдавить улыбку, — просто слегка устала, только и всего.

— Сядь и поешь с нами, — предложила та. — Этого же слишком мало на обед — всего лишь какой-то бутерброд...

— Что, повела себя как последняя сучка, и теперь кусок в горло не лезет? — бесцеремонно вставила Фелисити. Корделия вспыхнула:

— Фелисити! Выбирай выражения!

— Вот еще! — парировала Лили. — В тебя-то все прекрасно лезет — вон сколько ветчины себе навалила. Хоть и первой повела себя как последняя сучка.

— Лили! Выбирай выражения!

— Это все Снейп, — сердито перебила сидевшая слева Мэри. — Лили, почему ты до сих пор общаешься с этим уродом? Мы думали, ты наконец-то послала его куда подальше.

— Большое спасибо за вашу заботу, — как можно спокойнее произнесла Лили, — я, конечно, очень ее ценю, вот только в том, что касается меня и Северуса, — катитесь-ка вы на три буквы.

В итоге она отправилась гулять по школьным окрестностям — брела по толстому ковру подмерзшего к вечеру снега и в гордом одиночестве размышляла о том, что за последнее время ухитрилась рассориться едва ли не со всеми своими друзьями. Конечно, ей стоило придержать язык — в конце концов, когда они с девчонками виделись в последний раз, она вообще была другим человеком, — вот только это было бы куда как проще сделать, если бы они не вели себя, как самодовольные упертые ослицы!..

Ну да, разумеется, ты тут ни при чем — это предубеждение возникло само по себе, а от тебя они о Северусе и слова дурного не слыхивали...

Голос внутреннего дементора зимним ветром застонал в голове — Лили поморщилась, но спор, который когда-то вспыхнул бы сам собой, на этот раз затух, даже не начавшись. То, что Северус делал здесь и сейчас, значило гораздо больше, чем все, что осталось в прошлом... но с людьми ведь так и надо, как же иначе-то! Так было и с Джеймсом: она увидела в скором на расправу зубоскале храброго, верного друзьям и волевого человека...

Но увы, сейчас вся его воля была направлена только на одно: как досадить Северусу Снейпу. Потому что Джеймс еще не вырос из тех убеждений, которые тогда, в семьдесят седьмом, разделяла и сама Лили: что Северус олицетворяет все неправильное, что только есть в слизеринцах, а они, в свою очередь, все неправильное, что только есть в магическом мире, и что стоит только пинками загнать этих Пожирателей на верную дорожку — и везде воцарятся спокойствие и порядок.

Глупо, как же глупо...

Люди могут измениться. Люди меняются — не ее ли саму это когда-то так бесило? Что из талантливого мальчика, уверенного в своем высоком призвании, Северус превратился в юношу, который направил свои таланты на то, чтобы изучать темную магию и причинять людям вред? А теперь он изменился снова... не за один миг, конечно, и все равно — она не знала никого, кто был бы способен на такие метаморфозы. Впрочем, у него на это ушла целая жизнь, и перед собой Лили видела тот результат, к которому он пришел за эти двадцать два года — она сама и на свете-то столько не прожила... А Северус — он столько всего видел, столько испытал, что иному и на три жизни хватило бы. Да, она когда-то знала его мальчиком, знала и юношей, и они оба были совершенно необыкновенными, — но этот взрослый, в которого он вырос... Северус настолько выделялся среди всех, кого она знала, что у Лили порой захватывало дух — будто падаешь на пляже, и вдруг накатывает огромная волна, накрывает тебя с головой и утаскивает за собой в море.