Дэвид Гоулмон - Потрошитель

Человек, известный как Смит, не ответил. Ему не нужна была лесть какой-то там канцелярской крысы в Вашингтоне. Он молча ждал.

– Так, в общем, человек с чипом слежения покинул нору, в которой находился. Сигнал слабый, но мы пока что можем следить за ним. Этот человек определенно офицер, которого ты знаешь как Джека Коллинза. Я могу проникнуть только в его обычное досье номер двести один, где, в сущности, можно узнать только, что он жив. Что же до его нынешнего назначения, тоже ничего не могу сказать. Знаю, что он теперь полковник, а не майор, как ты говорил. Одно время в военных кругах полагали, что этот человек со временем возглавит службу вооружения всей армии, но потом он несколько лет назад попал в переплет благодаря некоторым генералам и крысам в Вашингтоне. Он тогда давал показания бюджетной комиссии конгресса.

Рослый, известный Викерсу как Смит, ничего не сказал, но взял ручку и стал писать.

– Где может сейчас находиться наш доблестный полковник?

– Я жду очередных сведений из «Обнаружения и слежения», но можешь начать с Лас-Вегаса, Фламинго-роуд двенадцать шестьдесят семь. После того, как он появился в центре города, его проследили до этого адреса, всего пятнадцать минут назад.

– Спрошу только один раз. Когда прослежу этого полковника до места его пребывания, какими полномочиями я располагаю, чтобы забрать это вещество?

– Самыми большими. Эти приказы исходят сверху. Но нам не придется это доказывать после того, как ты возьмешь то, что нам нужно, и при этом не попадешься, а неприятностей произойдет минимум, так?

– Видите ли, если не знать, на кого этот Коллинз работает, дело может оказаться скверным. Оно может привести к ликвидации американских граждан.

– Это вещество, доставленное из той мексиканской дыры, должно быть захвачено или уничтожено любой ценой!

– Знаете, мистер Викерс, вот почему я и не люблю иметь дело с разведкой. Сперва вы хотите, чтобы это вещество было найдено и уничтожено; теперь – чтобы оно было захвачено. Что все-таки нужно?

– Те, кто платит нам, хотят его уничтожения. Однако мы здесь считаем, что если сможешь добыть хотя бы его образец, это будет неплохо. Но если сомневаешься, что захват возможен, уничтожь его ради наших друзей!

Смит молча нажал кнопку прекращения разговора и посмотрел на записанный в блокноте адрес. Услышал, как открылась дверь в кабинет, а потом и негромкий крик восторга. Повернулся, увидел вбегающую шестилетнюю дочь, за ней следовала жена, с которой он прожил десять лет. Обе улыбались.

– Дорогой, ты забыл о наших гостях? – спросила темноволосая жена, когда Смит обнял дочку.

– Боюсь, малышка, тебе ночью придется быть одной; папе нужно поработать.

Девочка нахмурилась, жена только покачала головой.

– С работой нельзя повременить? – спросил она, забирая дочку из его больших рук.

Человек, известный определенным подразделениям разведсообщества как мистер Смит, перевел взгляд от дочери и жены на адрес в блокноте. Оторвал листок, потом взял черный чемоданчик и сунул адрес туда.

– Нет, страна в опасности, и папа должен спасти мир от плохих парней! – театрально произнес он, дочка и жена со смехом расцеловали его и вышли из кабинета, чтобы сообщить гостям скверную новость.

Смит посмотрел им вслед, потом улыбка его исчезла. Он сделал необходимые телефонные звонки, а потом выглянул в окно на прекрасный денверский вечер.

Он пошутил насчет спасения мира от плохих парней, но жена и дочь его представления не имели, что он, пожалуй, как раз самый значительный и худший из них.

Лас-Вегас, Невада

Джек несколько раз позвонил в дверь, но никто не ответил. Он знал, что дома кто-то есть, потому что из-за двери слышались глухие, ритмичные удары барабана. Кто-то включил на полную громкость запись старой песни американской рок-группы «Криденс клируотер ревайвл» «Зеленая река». Когда Джек решил громко постучать, музыка в скромном доме стала тише. Он слегка повернулся и взглянул на двух пластиковых фламинго, которые всегда сводили его с ума. Их черные глаза смотрели на него явно обвиняюще, поэтому он с усмешкой отвернулся. Послышался звук снимаемой цепочки, а потом он увидел, что дверь открылась. В проеме стояла, улыбаясь, Алиса Гамильтон.

После смерти сенатора Гаррисона Ли три месяца назад, Алиса почти ни с кем не виделась. Джек и остальные решили, что ей нужно время погоревать и дать памяти о сенаторе обосноваться там, где нужно. Но при взгляде на восьмидесятипятилетнюю старуху Коллинз увидел, что если она и горевала, то это ее горе было довольно марким. Краска покрывала большую часть ее лица и даже руки до локтей.