Дэвид Гоулмон - Потрошитель

Главарь наемников также сознавал, что его мозг способен воспринять немногое до того, как чувствительные синапсы подавят ту самую ткань, что подает электрические импульсы. Материал мозга не мог расширяться достаточно быстро, и череп был недостаточно крепок, чтобы выдержать большое увеличение объема. Мозг умирал, и Смиту было понятно, что в его распоряжении лишь краткое время, чтобы наслаждаться тем великолепным чувством, которое он сейчас испытывал. Это снадобье заставляло его нисколько не жалеть ни о чем, взор его простирался гораздо дальше лишь смерти тела, и он сознавал, что впервые живет по-настоящему. Он теперь видел, какой будет жизнь человечества через миллионы лет – жизнь с расширением сознания. Эволюционный рост представлял собой пьянящую смесь, придающую эйфорию работе мысли. Он понимал, что значит чувствовать себя Богом.

И сейчас он был мстительным Богом.

В лечебнице на девятом ярусе наступила минутная тишина, но Фарбо понимал, что произошло что-то неладное, заставившее мужчин и женщин бегать по коридорам, и что дело не только в биологической опасности. Он проклял свое невезение, ощущая холодную сталь наручников, не дающих подняться с койки. Посмотрел на охранника, пытавшегося вызвать кого-то по рации. Анри видел, как этот человек вышел в коридор лечебницы, огляделся и вернулся в палату, покачивая головой и снова пытаясь кого-то вызвать.

– Сержант, давно ты на военной службе? – спросил Фарбо.

– Пять лет и восемь месяцев, – ответил молодой охранник, снова идя к двери.

– Пора бы уж развиться чувству, которое приобретают с годами все солдаты.

– Какому же, полковник? – спросил сержант ВВС, не поворачиваясь к пленнику, демонстративно отвернувшемуся от суеты, поднявшейся в коридоре.

– Чувству, которое подскажет тебе, что, как выражаетесь вы, американцы, пресловутое дерьмо попало в пресловутый вентилятор!

Парень ничего не ответил, повернулся, снял с головы наушники и подошел к телефону возле койки Анри. Поднял трубку, но Фарбо видел, как его лицо покраснело от злости, когда он услышал лишь продолжающиеся объявления «Европы» об эвакуации. Кладя трубку на место, охранник ощутил на себе взгляд француза. Повернулся к нему и увидел, что Анри приподнял правую бровь. Хотел что-то сказать, но тут в палату быстро вошла Дениза Гиллиам, подошла к койке и стала снимать ленту, удерживающую катетер в левой руке Фарбо.

– Эй, док, что вы делаете? Мне приказано никуда его не выпускать, – сказал охранник.

– В этой лечебнице высшая власть я, молодой человек. Теперь снимите с мистера Фарбо наручники; пора убираться отсюда к чертовой матери, – сказала молодая темноволосая врач и стала отодвигать койку от стены. – Ну же, сержант! – сказала она гораздо резче, чем хотелось бы.

– Мэм, это очень опасный человек, – сказал сержант, доставая ключ от наручников.

– Сынок, предлагаю слушаться приказов доброго доктора. Чувствуешь запах? – сказал Анри, позвякивая браслетом на правой руке о перильце койки.

– Какой? – одновременно спросили Гиллиам и сержант.

– Бездымного пороха. Где-то здесь идет ожесточенный бой, скорее всего, под нами, на другом ярусе, может, даже на семнадцатом, где объявлено чрезвычайное положение.

Врач с сержантом переглянулись, поняв, что француз говорит правду. Охранник начал отпирать браслет на правой руке, а Дениза заканчивала вынимать катетер из руки Анри.

– Помогите мне довезти его до лифта, – попросила она, начав тащить большую койку.

– Доктор, если снимете вторые наручники, то уверяю, я смогу идти, возможно, даже бежать, и думаю, это может оказаться решающим фактором в создавшемся положении.

– Нет, мы должны доставить вас в безопасное место, – сказал сержант, когда они достигли двери.

– Тогда, может, я смогу уговорить вас достать мою одежду из чулана?

– Нет! – одновременно ответили сержант и врач.

Комплекс группы «Событие».

База ВВС «Неллис», Невада, ворота номер один

Группа персонала численностью более ста пятидесяти человек поднялась в старый ангар, на первый уровень, охрана периметра группы «Событие» уже ждала их. Охранники выводили последнюю партию ученых из громадного грузового лифта к первой партии мужчин и женщин в плоскую, поросшую кустарником пустыню ждать распоряжений и транспорта, который должен был доставить всех в безопасное место, когда наружные огни замигали и погасли. Двенадцать человек службы безопасности, обязанные охранять ворота, были расстроены тем, что не могут присоединиться к своим товарищам в комплексе, особенно когда начали слушать рассказы эвакуированных о сильной стрельбе, доносящейся с семнадцатого яруса.