Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

– Я делал это для всех нас, – дипломатично ответил я, но, если быть откровенным, даже удивился.

– Знаю. Но лично для меня ты тоже сделал многое. Думаю, что без твоего участия все было бы иначе.

Я молча кивнул, но вместе с тем почувствовал, как ранее уязвленное самолюбие уже простило все обиды и удовлетворенно расправило плечи. Трудно объяснить, но, несмотря на отсутствие разницы в возрасте, мнение Мику-ра было для меня… весомым. Даже если я не соглашался с тем, что он думает и говорит.

– Так что… Должен тебе палец, – закончил он.

Палец? Он действительно это сказал?

Это – очень древняя и до сих не забытая традиция, которая когда-то давно имела предельно буквальное значение. Палец обещали, как безусловное обязательство, и лишались его, если обязательство не было соблюдено. Конечно, пальцы должникам уже давно не отрезают, но оттого обещание пальца стало еще более безусловным. Вручив кому-то свой палец, пусть даже на словах, следовало выполнить любую просьбу своего кредитора – сейчас или через много солнечных циклов, в тот момент, когда ему это потребуется. Любую просьбу. Без вопросов, сомнений и обсуждений.

– Это вовсе необязательно… – промямлил я, все еще сомневаясь в чем-то.

Мику-ра не из тех, кто привык разбрасываться долгами. Не думаю, что он вообще должен пальцы кому-то еще.

– И все равно, так есть. Говорю это в ясном уме.

Как вспышка в Ничто, как стрела, пронизывающая пространство, как удар молота по заготовке в моей голове пронеслась авантюрная, слишком смелая для меня мысль. Да? Или нет? Попробовать? Или не стоит? Но почему нет?

Внутренне зажмурившись, говорю:

– Тогда я хочу получить свой долг обратно прямо сейчас, – кажется, голос немного дрожит.

– Сейчас? – удивленно переспросил Мику-ра, который уже считал разговор завершенным и направлялся к ступенькам. Наверняка довольный своим благородством.

– Сейчас, – глубоко вдыхаю, как перед прыжком со стартового рычага. С той лишь разницей, что прыжок птицы у меня уже не вызывает никакого страха. В отличие от того, что я хотел сказать в следующую секунду.

– Ладно, – говорит. – Так что же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты отказался от Миа-ку. Я хочу, чтобы ты отказался от идеи провести с ней инициацию и никогда не возвращался к этому. Я не хочу, чтобы ты искал встречи с ней по любому поводу и когда-либо.

Выдох. И стало легче. Все сказано – то, что хотелось сказать уже давно.

– Ты слишком многого просишь, – после непродолжительной паузы со сталью в голосе процедил Мику-ра, еще минуту назад – мой друг. Мой якобы друг.

– Я не требовал от тебя палец. Ты сам записал себя в должники.

Светоспираль уже погасла, и я не видел выражения лица собеседника. Только темный силуэт выделялся на фоне неба, подсвеченного лунным светом. Но то молчание, которое повисло в воздухе, казалось, можно было пощупать, если протянуть руку. Таким оно было тяжелым и напряженным.

– Напрасно… Напрасно. Я никому никогда не был должен и не собирался, – произнес законник, обращаясь к самому себе.

Все тот же звенящий металлический голос, но где-то в отзвуках, в полутонах нетрудно было услышать отчаяние или даже обиду – чувства, в которых никогда еще не приходилось уличать Мику-ра.

Еще через секунду он развернулся и стремительно зашагал прочь.

– Так ты отдашь долг? – крикнул я ему вслед, так и не поняв, чего добился.

– Не сомневайся, – услышал эхом через мгновение.

Не сомневайся .

Я больше утратил или приобрел? Я потерял друга или соперника в борьбе за инициацию? А если и то, и другое вместо того, что было для меня более важным?

Я редко поступал импульсивно, но если это и происходило, то обычно жалел об этом. Быстрые решения – не мое достоинство, а первому взгляду я не часто мог доверять. Но, может, сегодня – именно тот счастливый случай?

Где-то в глубине души я чувствовал угрызения совести: благородный жест Мику-ра вернулся к нему низменной и, может, даже трусливой просьбой, в удовлетворении которой он не мог отказать. Но только в глубине души. Негромкий голос совести вдруг потонул в оглушительном ликовании. «Не сомневайся!» – и больше никакой тщательно скрываемой ревности. Никакого самоистязания в те моменты, когда соперник отправлялся к Миа-ку. Озаренный улыбками старших матерей и сдержанным, но поощрительным взглядом Коту-ма-ку.

Я победил нечестно, но… я победил. Так ведь?

Оглушенный всем произошедшим, я не сразу услышал голос, обращенный ко мне.