Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

А потом – момент, который я не забуду никогда. В глаза ударил ослепительный свет, настолько яркий, что в первое мгновение я подумал: «Ну, все… Вот так и выглядит Начало». Но руки все еще сжимали рычаги птицы, а к телу неприятно лип мокрый хартунг, который к тому же продувал встречный поток воздуха.

Всего несколько секунд потребовалось, чтобы глаза снова обрели способность видеть. Оказалось, что ослепительный свет – это солнечные лучи, такие родные и привычные. Они отражались от мокрого металлического корпуса машины и распадались на множество искр, но были все тем же светом, от которого наше зрение уже успело отвыкнуть во время полета в полутьме Ничто.

Ши-те вырвалась из облака под углом и не совсем там, где я этого ожидал, но… она сделала это. Я сделал это. И мы живы!

Прямо над головой на большой высоте поблескивала сотами небесных камней подошва какой-то земли. По форме она сильно напоминала Зеленый остров. А в стороне, далеко на восходе, можно было рассмотреть расплывчатое пятно Огненного острова. И он был реальным. Таким же реальным, как и всегда.

И ни одной храмовой птицы рядом.

24. Когда оружие бессильно

Так закончилась эпоха Моту-ра – долгие три с лишним солнечных цикла, на протяжении которых люди снова и снова выбирали его главным законником. Многие ждали от него большей решительности, кое-кто считал его скорее оратором, чем политиком. Немало было тех, кто критиковал его приверженность традиционному порядку, подобно Мику-ра, но еще больше людей чувствовали в этой приверженности стабильность. Они верили: тот образ существования, к которому они привыкли, сохранится и станет достоянием новых жизней, а потом – их новых жизней. Вероятно, в это верил и сам Моту-ра.

А теперь его нет. И все это было так случайно и так… быстро. Слишком быстро.

И никто не знал, чего ждать теперь. Общественный порядок, в основе которого лежала свобода воли и вера в незыблемость политического устройства, рушился на глазах. Люди Огненного острова скорбели по Моту-ра, но в еще большей степени теряли веру в сложившийся порядок. Какой же тут порядок, если главного законника могли отправить к Началу несколько всадников на механических птицах? Несколько «добровольцев», направляемых невидимой рукой.

А еще впервые за много солнечных циклов Огненный остров остался без главного законника. Впервые с тех пор, как легендарный Иу-ра посчитал себя виновным в Голодном Времени и бросился с края в Ничто.

Впрочем, это ненадолго. Всего через пару дней – Оту-мару, и теперь стало понятно – дата Аракорат-мару была названа не случайно. Все продумано до мелочей. Слишком сильны были теперь пораженческие настроения, а два дня – слишком мало, чтобы оправиться от трагедии и найти нового лидера.

То и дело в голове проносилось: что я буду делать, если человек-из-Храма станет главным законником? Мне нужно быть готовым покинуть остров. Но куда мне лететь? Куда можно сбежать на Архипелаге, который раньше казался таким громадным, а теперь – тесным до безнадежности.

Смогу ли я взять с собой Миа-ку и Тами-ра? Ши-те без труда поднимет нас троих в небо, но захочет ли Миа-ку? Будет ли готова бежать со мной? И снова-таки – куда бежать?

А еще… Так странно было понимать, как много значил теперь слепой случай. Спасение Мику-ра и потеря жизни Моту-ра – дело сиюминутного каприза. Не откажись главный законник от полета на Ши-те – все было бы иначе. Возможно, все было бы иначе даже в том случае, если бы Тот-ра не поленился повернуть второе седло на моей птице. Но все случилось так, как случилось.

Мику-ра был жив, а Моту-ра – нет.

Обо всем этом я думал на следующий день после злосчастного Аракорат-мару, сидя на одной из террас рядом с Площадью. Это место я любил особенно. Укрытая с двух сторон стенами высоких умм, площадка была почти не видна со стороны, но удобно нависала над проходом. Отсюда можно смотреть на людей, идущих к Площади, оставаясь незамеченным. Еще более привлекательной террасу делал кустарник, удивительным образом проросший сквозь каменистый фундамент. Эти заросли создавали некое подобие тени, жизненно необходимой в жаркие дни.

А еще… Прямо сейчас отсюда можно было услышать обрывки фраз с ближнего края Площади. Сначала я не мог разобрать, кому принадлежат эти слова, но потом понял: оратором был Тик-ра – тот самый человек-из-Храма, отстаивающий право нести волю храмовников людям нашего острова.

– …Кто-то говорит: птицы Храма несут боль и возвращают к Началу невинных. Но я скажу: виновен каждый. Виновным есть я и вы все. И каким должно быть оружие Вмешательства, если не несущим боль? Каким должно быть оружие Вмешательства, если не возвращающим к Началу тех, кто виновен, в назидание другим? Птицы Храма есть оружие Вмешательства. Так же, как я сам есть голос Вмешательства. Один из многих голосов…