Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

Несколько дней без крошки во рту. Он страшно хотел есть. Нет худа без добра – часть жира тело сожгло, вес немного уменьшился, и теперь он все-таки может передвигаться. Да, с помощью стула. Да, с улиточьей скоростью. Но все-таки может.

И теперь надо найти еду. В гостиной ее нет, если не считать трупы. Но до такого император опускаться не собирался.

В конце концов, это его резиденция. Летний дворец императора Грандпайра, самой великой страны в мире. Здесь просто обязано найтись что-нибудь съедобное.

Расположение комнат Чеболдай знал отлично. С раннего детства он проводил здесь каждое лето. Гостиная Императрицы находится в западном крыле, слева от главного входа. А в центральном корпусе главная столовая.

Когда началась эвакуация, император был как раз там... кстати, интересно, а почему его понесли не к выходу, а наоборот?.. Слуги так сильно запаниковали, что бросились в другую сторону? Или же... нет, пока не время об этом думать. Сейчас следует сосредоточиться на поисках еды.

Путь к столовой занял три часа. Три паргоронских часа, к концу которых император совсем выдохся. И какое же счастье, что летнюю резиденцию выстроили до того, как в архитектуре появилась мода на коридоры. Здесь комнаты просто переходили одна в другую, и это было гораздо удобнее.

В столовой оказалось так же пусто, как и во всем дворце. Ни единого человека, только трупы кое-где валяются. Некоторых погибших Чеболдай узнавал и огорчался.

Неприятно осознавать, что он хоть и косвенно, но тоже в этом виноват.

Еда на столе выглядела ужасно. Убрать остатки обеда, к счастью, не успели... но этот обед был несколько дней назад. Мясные блюда подтухли, от супов шел кислый запах. Над блюдами роились мухи. Возможно, успели завестись и черви, хотя их император пока не заметил.

Какое-то доверие вызывали только фрукты, овощи и хлеб. Он засох, конечно, но заплесневеть не успел.

С хлеба император и начал. Корзина с багетами стояла у самого входа. После столь долгой голодовки сухари показались Чеболдаю дивным лакомством. Они словно стали сладкими.

Император не торопился. Ему некуда было торопиться. Спокойно жевал, пока не утолил самый мучительный голод. Багеты и прежде были хрустящими, а теперь совсем окаменели, но что-что, а челюсти у Чеболдая были сильными. Их он никогда не переставал тренировать.

Потом он запил хлеб вином. На столе осталось несколько недопитых бокалов. В некоторых плавали мухи, но сейчас это императора не смутило.

Усевшись на собственное огромное кресло-кровать, император подытожил свои достижения. Он напился и наелся. Теперь хорошо бы еще и помыться, но к этой задаче он, возможно, еще не готов. Самостоятельно мыться он перестал еще раньше, чем разучился ходить.

Он может погрузиться в бассейн или пруд. Тогда ему не придется дотягиваться до труднодоступных мест. Надо будет просто как следует отмокнуть.

Но если он потеряет равновесие – ему конец. Плавать Чеболдай не умел. Конечно, жира в нем столько, что он вряд ли утонет, но если погрузится лицом вниз и не сумеет перевернуться...

Нет, эту задачу стоит отложить на потом.

К тому же прямо сейчас у императора была ужасная мышечная слабость. Он перенапрягся. За один день потратил сил больше, чем за весь предыдущий год. Все тело болело, руки и ноги ломило от усталости.

Здесь, в столовой, он сможет прожить пару дней. Остатков еды и напитков должно хватить, а трупов тут нет. Чеболдай решил потихоньку убирать сгнившие продукты, питаться тем, что еще не испортилось, и понемножку двигаться.

Задача номер один – сбросить хоть немного вес и набраться сил. Научиться ходить без помощи стула.

Задача номер два – осмотреть всю резиденцию и понять, куда все делись.

К этому Чеболдай и приступил. День за днем он выполнял простейшие физические упражнения. По сути они сводились к минимальному самообслуживанию – он двигался, наклонялся, брал разные предметы.

Когда закончились напитки, что уже были налиты в бокалы, Чеболдай открыл новую бутылку вина. Совладать со штопором было непросто, но он справился и сразу же отметил эту очередную маленькую победу.

Испортившиеся продукты он выкинул попросту в окно, а один из углов столовой приспособил для отхожего места. Поставил там огромную супницу, в которой раньше была стерляжья уха.

Дегатти поперхнулся стерляжьей ухой и с ненавистью посмотрел на Янгфанхофена.

Через три дня император уже вполне уверенно передвигался и совершал простые действия. Он все еще предпочитал ходить вдоль стен и часто отдыхал, но стул ему больше не требовался. Он заметно спал с лица, а кожа начала провисать. Это требовало страшных волевых усилий, но теперь Чеболдай только утолял голод. Прекращал есть, как только прекращалась резь в желудке.