Антон Бутанаев - Генокод для барона

Но семья недолго оставалась полной. Через год после свадьбы с Бароном случилась неприятность: его застрелили конкуренты. Весь капитал достался жене. Сын его рос как сыр в масле, в смысле благосостояния. Он так никогда и не увидел отца, даже на фото - Барон принципиально не фотографировался. Мать сына за что-то невзлюбила. Может за то, что был он как две капли воды похож на отца своего и внешне, и внутренне, с его грубостью, матершиной и крутым нравом. Может за уродливость ( а Барон был не из красавцев ), может еще из-за чего. Но воспитание и образование она ему дала. В общем жили они более менее нормально, друг другу стараясь не мешать. До тридцать седьмого, когда мать его пошла в расход как враг народа. Он, таким образом, остался круглым сиротой.

Родственники от него все дружно отказались. В двенадцать лет человека еще можно перековать, не убивая, и Михаила, так звали сына Барона, отправили в сталинский исправительный интернат. Из вещей он взял лишь сапоги со спрятанным туда кинжалом, да телогрейку.

Там он жил, озлобленный, жестокий, одинокий. Если что, бил сильно, без предупреждения, рвал зубами, мог схватить камень и ударить по голове. Друзей у него не было. Работы было много. Жизнь однообразная, монотонная. Из всех выражений лица у него были в запасе лишь два: мрачное и весьма мрачное. Слов он почти не говорил, хотя был одним из самых образованных в интернате. И лишь каким-то загадочным образом он никого не убил до двадцать второго июня сорок первого, до того дня, после которого убивать не только было можно, а убивать стало должно.

4. ВОЛК

С первых дней войны Михаил пошел в аримю добровольцем. Приписал себе лишних лет. Война началась для него довольно скверно, но все же он пока оставался жив. Оглушенный, безоружный, попал он в плен. И лишь каким-то чудом при нем остался тот самый кривой невзрачный кинжал, который он тщательно прятал в интернате, и который теперь носил в сапоге. Он шел в миллионной колонне, состоявшей из бывших бойцов Красной армии. Лишь немногие здесь не превратились теперь в скот. Люди брели, как бараны, туда, куда гнали их конвоиры, а куда их гнали, никто не знал. Михаил брел в толпе вместе со всеми, злобно проклинал и материл коммунистов и Сталина в их главе, изредка сплевывая под ноги. Ненависть к коммунистам в нем окончательно созрела. Но ненависть к фашистам уже просто душила его.

Михаил подыскал кругом еще пару человек с таким же мрачным выражением лица, как у него. И вот побег - первый из множества человек, которого убил Михаил, оказался немецким придурковатым мужиком в расцвете сил, с толстыми губами, взглядом олигофрена и шмайсером на плече. Михаил легким движением руки с кинжалом срезал ему полшеи, подхватил падающий автомат и отстреливаясь, с товарищами, побежал к лесу. Место оказалось удачным они сразу скрылись из виду и даже не были ранены.

Потом партизанский отряд. Михаил сначала делал зарубки на прикладе, соответсвующие каждому убитому немцу или полицаю. Но однажды он сбился со счета, плюнул, отдал изрезанную винтовку в обоз, и, поборов брезгливось, вооружился шмайсером. Чем более он убивал немцев, тем более зол он становился. Он жестоко пытал перед расстрелом пленных языков - в землянке на окраине отряда он резал их своим кинжалом вдоль и поперек, вырезал им свастики на спинах, отрезал носы и уши. В изощренности пыток ножом он превосходил даже местное гестапо. Потом подбрасывал некоторые изувеченные трупы на дорогу. В отряде о нем пошла дурная слава. Немцы прозвали его Волком и назначили за его голову вознагражднгие. Но он был хитер и не попадался. Тогда они стали проводить карательные операции среди мирных селян. В ответ на это Волк стал выкалывать пленым глаза и отпускать живьем. Но тут начальство отряда запретило Волку пытать пленных, чувствуя, что такое озлобление лишь приведет к новым и новым жертвам среди мирного населения.

Волк сначала был ошеломлен. Но ничего в ответ не сказал. Той же ночью он ушел из лагеря. Никому не известно, что он затеял, видимо от ненависти он совсем потерял голову, стал неосторожен, и нарвался на немецкий патруль. Попал под пулеметный огонь, бежал с перебитой ногой. Но, к счастью для него, наверно, это было первое в его жизни настоящее везение, он остался жив. Его нашли, подобрали тяжело раненного. Принесли в отряд и тут ему еще раз повезло - он как раз успел на самолет, отлетающий в тыл. Его отправили на Большую Землю. Так он попал в госпиталь, в Новосибирск.