Дуайт Беннет - Большая земля

Ранней осенью 1866 года Чэдуик Осборн, лейтенант в отставке, выехал из Салема и направился в Орегон. Все его имущество уместилось в двух седельных сумках, которые везла вьючная лошадь, привязанная к гнедой. Из оружия у Осборна остались винтовка и армейский кольт новой модели. Осборн ехал один по безлюдным и незнакомым местам.

Ему было хорошо одному. Еще по дороге к Ричмонду Чэд Осборн решил, что отдохнет от людей. Спутники только бы мешали ему. Сейчас он наслаждался тишиной и свободой: останавливался, где хотел, и продолжал путь, когда хотел.

Осень уже вступила в свои права. Листва кленов, растущих в туманных ущельях, позолотилась; оттенки всех цветов сливались в причудливые картинки медленно угасавшей природы. Ночью было свежо, подмораживало, утром, когда солнце пригревало, холмы курились дымками испарений.

К холму прилепился шалаш, возле него, опустившись на колени, охотник свежевал тушу убитого медведя. Рядом Чэд заметил сохшую на длинных палках шкуру еще одного уже ободранного животного. Когда он подъехал ближе, охотник, запачкав окровавленными руками колени, разогнулся — это был индеец. В руке он держал нож. Дикарь: длинноволосый, в мокасинах и в рубашке, заляпанной грязью. Рядом лежало допотопное ружье. Видно было, что индеец обрадовался встрече, он с удовольствием начал беседовать с незнакомцем.

— Далеко идете?

— В Каньон Сити, — ответил Осборн.

— О да! Люди в погоне за золотом отправляются вверх по реке. Вы знакомы с местностью, да?

Осборн покачал головой.

— Я впервые в Орегоне, приехал сюда только неделю назад из Фриско. Я здесь никого не знаю, и меня это беспокоит.

— Да… — Лицо охотника расплылось в улыбке, и обнажились желтые зубы, очевидно, у него родилась какая-то мысль. Потом он бросил взгляд на незнакомца: худощавый, даже под гражданским костюмом чувствовалась военная выправка офицера; ботинки из бизоньей кожи, ветронепроницаемая куртка, револьвер в кобуре, винтовка на коленях. Он посмотрел в лицо Осборну и еще шире улыбнулся.

— Какой дорогой вы едете?

— Может быть, что-нибудь посоветуете?

«Отшельник» пожал плечами. Он махнул рукой, в которой держал окровавленный нож.

— Лучшая дорога — к Метолиусу. Проедете ущельем, увидите впереди слева кучу угольного мусора, тогда поворачивайте на север. Будет река — это Метолиус. Идите вниз по течению к Коуверу, где в реку впадает Дешутес, оттуда на северо-восток, на военную дорогу.

Осборн вникал в объяснения, кивая головой. Охотник продолжал:

— Это лучший путь. Метолиус — граница индейской резервации. Уэскосы — мирное и дружелюбное племя. Здесь вам опасность не грозит. Но Дешутес — страна снэйков. Будьте начеку и не разжигайте ночью костра. Честно говоря, ехать лучше в темное время, а днем — прятаться.

Осборн усмехнулся.

— Вы слегка преувеличиваете, не так ли?

— Думайте и поступайте как вам нравится. Но лично я ни за что через Дешутес не поехал бы. Разве вы не слышали о Паулине? — Он произнес это имя — «Пау-о-лина».

Чэд Осборн повторил его и нахмурился:

— Боюсь, что нет.

— Вы о нем еще услышите и даже раньше, чем достигнете ближайших гор. Этот дьявол безнаказанно правит всем Восточным Орегоном. Он нападает и на краснокожих, и на белых, и на индейские стойбища, и на ранчо фермеров. И никто не знает, когда наступит его черед.

Осборн поморщился:

— Ну, военные должны что-нибудь сделать.

— Обещали. В прошлом году несколько отрядов с обозами перешли через горы — готовили операцию против Паулина, но в последний момент из Военного департамента привезли приказ — отозвать основные силы, оставить только два поста и нескольких волонтеров… Но они ничего не могли сделать.

Чэд Осборн видел, что охотник говорит правду. Но не собирался отступать.

— Спасибо за информацию. Я все запомнил.

— Кровожадные снэйки будут обязательно охотиться за скальпом белого человека, и их наверняка привлекут две хорошие лошади. — Он пошел к шалашу и, обернувшись, добавил:

— Если не боитесь, то поезжайте.

Осборн на минуту задержался, наблюдая, как тот сдирал шкуру со второй туши.

— Я буду крепко держать голову на плечах, — пообещал Осборн и поехал прочь.

«Странный какой-то парень, — думал он. — Наверно, слишком долго жил один, без людей. А я сейчас? Мне двадцать восемь, я здоров, но мне хочется побыть одному. Во всяком случае, я не собираюсь возвращаться из-за каких-то индейцев. «