Дуайт Беннет - Большая земля

Чэд Осборн медленно подъезжал к ним. Люди не двигались и наблюдали за Осборном. Они были похожи друг на друга, и Чэд решил, что это отец и сын. Подъехав вплотную, он натянул поводья и сказал:

— Неважно у вас встречают людей…

Мужчина внимательно посмотрел на Осборна.

— Приходится быть осторожным. Меня зовут Говард Мопин, а это мой мальчик, Гаррет.

Осборн назвал свое имя.

— Что это за место? Станция?

— Вроде почтовой станции, — ответил Мопин. Это был мужчина лет пятидесяти, широкоскулый, черная борода и пышные усы красиво обрамляли его лицо. Он говорил с южным акцентом.

— На столе стоит еда. Подкрепитесь с нами.

— Не откажусь, — ответил Осборн и спрыгнул на землю, не забыв при этом взять винтовку.

— Гаррет, присмотри за лошадьми. Вы приехали из-за гор? — обратился к нему Мопин, когда сын ушел. И добавил:

— Немногие сейчас осмеливаются проехать этой дорогой, стало слишком опасно. Надеюсь, с вами ничего не случилось, мистер Осборн?

— Вы имеете в виду индейцев? Я встретил их, но они меня, слава богу, не заметили.

Мопин пригласил его в дом.

Дом напоминал настоящую крепость. Стены были сложены из толстых бревен и обмазаны глиной, окна закрывались деревянными щитами. Осборн попал в большую комнату, отсюда в спальни и другие помещения вели двери, сколоченные из очень толстых досок, в случае нападения они могли надежно защитить людей от пуль неприятеля. Войдя, Осборн увидел у окна женщину, это, должно быть, была жена Говарда Мопина. Она выглядела на несколько лет моложе мужа. Здесь же вертелись три голубоглазые девушки, видимо, его дочери. За столом сидели женщина и трое мужчин, все были одеты подорожному. Перед ними был выставлен обильный обед: мясо антилопы, картошка с соусом. Вкусно пахло свежеиспеченным хлебом и кофе.

Девочка принесла ему в тазу теплой воды, Осборн умылся, причесался, сел за стол, поставив рядом винтовку, и кивнул сидевшему напротив толстому бородачу, поставившему локти на стол и державшему толстыми пальцами-сосисками чашку с кофе. «Извозчик», конечно.

И тут он увидел на каждой щеке этого человека по глубокой свежей ране. Осборн поднял глаза, смутился, подумав, что слишком пристально рассматривает незнакомого человека и вновь склонился над тарелкой.

Мопин, наливая ему кофе из большого железного кофейника, сказал:

— Генри Уинлер может рассказать тебе об индейцах.

Сидевший напротив что-то пробурчал. Встретив взгляд Осборна, он начал отрывисто говорить, едва разлепляя губы, чтобы не двигать щеками.

— Вы рассматриваете мое лицо… Это пуля снэйков — две недели назад. Пробила щеки навылет и вышибла четыре зуба.

Осборн вытаращил глаза.

— И компания заставила вас выйти на линию?

Говард Мопин объяснил:

— Компания — это сам Генри. Между Далласом Каньон Сити он работает один.

— В тот день не было пассажиров, — продолжил Уинлер. — Только мы с Уэллсом Фаргоу. Мы ухитрились оторваться от индейцев и унести ноги, кровь из меня хлестала, как из недорезанного поросенка. Фаргоу перевозил десять тысяч наличными. Мы бросили фургон и удрали на пристяжных. Потом, правда, вернулись, эти дикари не взяли деньги, разбросали их повсюду, словно мусор какой-то. Увели лошадей и срезали кожу из внутренней обшивки фургона.

Он допил кофе, вытер губы рукавом.

— Ну и испугался же я тогда. Вот с тех пор начал лысеть.

Генри Уинлер тяжело поднялся, взял шляпу и плащ со скамьи.

— Поехали, — громко сказал он. — Еще далеко до Далласа.

Пассажиры вышли вслед за ним; сквозь открытую дверь Осборн слышал, как начали загружать дилижанс. Звучный хлопок кнута, скрип колес, дилижанс быстро съехал со двора и покатил по дороге.

Девушки выскочили посмотреть ему вслед, женщина оторвалась от работы и выглянула в окно. Осборн понял, что новые люди — нечастое явление в монотонной и скучной жизни этих богом забытых людей.

Он пообедал, не торопясь набил трубку и закурил, наслаждаясь теплом и отдыхом. Старшая дочь, красавица Элиза, помогала матери печь хлеб, средняя мыла посуду и стирала со стола, а самая младшая сидела в уголке над грифельной доской.

Вернулся Говард Мопин, налил себе кофе и сел рядом.

— Сколько я вам должен? — спросил Осборн.

Хозяин рассердился.

— Должен?! — вспыхнул он. — Надо же до этого додуматься!

— Но… Я думал…

Мопин только рукой махнул.

— Генри Уинлер заплатил мне за ночлег, а пассажиры — за обед. Но ты — гость.

— Тогда огромное спасибо за угощение. — Осборн посмотрел в окно, где на горизонте виднелись коричневые холмы. — Рядом есть еще живые люди?