Олег Велесов - Америкэен-Сити

— Если вы о тёлках… — начал я, но ранчеро вскинул руку.

— Всё в порядке, Бен, о тёлках забудь. О закладной тоже.

— Значит я могу вернутся на ранчо?

Фримен хмыкнул, а Каллахен недвусмысленно скривил губы. Могли бы и не делать этого, и без их кривляний я прекрасно понимал, что не могу. Но я хотел услышать ответ мистера Макклайна. И он ответил.

— У тебя нет ранчо, Бен, — и поспешно добавил. — И долгов тоже нет.

— Понятно. Тогда, может, объясните?

— Для того мы и пришли, — ранчеро вздохнул. — Позволь, я присяду?

— Хотите сказать, разговор затянется?

Мистер Макклайн пожал плечами:

— Как получится, Бен. Надеюсь, что нет.

Он опустился на скамью рядом со мной, склонился, опершись локтями о колени, и зачем-то принялся разглядывать ладони. Люди так делают, когда не знают, с чего начать разговор, или когда волнуются. Дэн Макклайн волновался, я видел это, и мне было жаль его.

— Это началось два года назад. Сначала в городе появились Гомесы, потом Фриско, но с первого взгляда было понятно, что это одна команда. Лу принялся скупать небольшие ранчо, а те ранчеро, которые отказывались продавать ему свою землю, бесследно исчезали. Гур нашёл тело Курта Бардла, хозяина ранчо «Восьмёрка». Его застрелили в упор из кольта, а потом бросили в овраг. Скорее всего, это дело рук мексиканцев, но доказать их причастность к убийству не удалось. К тому же шериф Шульц полностью стоял на стороне Фриско. Мы были бессильны. Ковбои Фриско устроили в городе несколько потасовок и заставили замолчать тех, кто в открытую возмущался поведением Фриско.

— Лу подобрал очень крутую команду, — кивнул мистер Паттерсон. — Ты был первым перед кем они спасовали.

— Да, всё шло к тому, что Фриско собирается прибрать к рукам все пастбища в округе. Чтобы противостоять ему, нужен был человек, способный убрать Гомесов. Именно мексиканцы составляли костяк этой команды, без них она бы попросту развалилась. Но если бы мы стали нанимать стрелков, Лу бы занервничал, и ещё не известно, каким мог быть его следующий шаг.

— А тут прошёл слух, что в Моголлонах апачи застрелили Бена Лаки, — вновь вступил в разговор мистер Паттерсон.

— Ещё не родился такой апач…

— Вот и мы так подумали. «Друзья, — сказал я, — ещё не родился апач, который сможет снять скальп с Бена Росса Лаки! Давайте найдём его и привлечём на свою сторону».

— Я не продаю свои револьверы.

Мистер Паттерсон посмотрел на меня так же, как при первой встрече.

— А никто и не собирался тебя нанимать.

Прозвучало это так, что и без посторонней помощи можно было догадаться, что меня… развели как кролика. Я уже рассказывал анекдот про мост? Так вот это обо мне.

— Значит, — мне приходилось выдавливать из себя каждое слово, — значит, вы заранее знали, кто я такой… и лгали мне в лицо…

Я начал распалятся. Я всегда распаляюсь, когда кто-то обманывает меня. Неприятно это — ощущать себя обманутым. Где-то глубоко в душе возникает двоякое чувство стыда и жалости к себе; оно поднимается к горлу, жжёт внутренности адским огнём, травит ядовитой кислотой. Больно, очень больно, куда как больнее, нежели от пули.

Я встал. Нет, стреляться с ними я не собирался, не хватало ещё лишить город его комитета. Хотя вот бы Фриско обрадовался! Памятник бы мне при жизни поставил. Однако помощь Фриско в мои планы не входила. Но я очень хотел сказать им всем кто они такие, где бы я хотел их видеть и что они в том месте должны делать. Однако они оказались умнее. Ко мне тут же подошла Белла, и это подействовало на меня отрезвляюще. Воспитанный мужчина никогда не станет выражаться при женщине. Я думаю, они специально велели Белле держаться где-нибудь поблизости и в случае неадекватного моего поведения сразу же прийти ко мне на помощь. Вернее к ним, но это уже не столь суть важно.

Ладно, пусть это останется на их совести. Я сел, а мистер Макклайн встал, уступая место Белле. Она не стала садится, но встала так, чтобы чуть-чуть касаться коленом моего колена. Краем глаза я взглянул на доктора Вульфа и заметил, как его перекосило. Вот и хорошо, пускай нервничает! А будет возмущаться, так я сам к ней прижмусь, что б он думал иногда, что творит…

— Бен, поверь, никто из нас не желал тебе зла, — вздохнул мистер Макклайн. — Нам было неприятно ломать перед тобой эту комедию, но… Будь у нас был иной выход… Сам понимаешь…