Луис Ламур - Человек закона

Выбрав местечко с подветренной стороны наклонившегося можжевельника, он сложил костерок из сухих палочек. Дыма пошло мало, да и тот, что был, рассеялся в кроне можжевельника. Он съел еще сандвич, приготовленный Бесс, потом упаковался и проехал больше мили, пока не нашел, что хотел. Привязав аппалузу там, где росла трава, он поднялся на уступ чуть выше и заснул.

При аресте он не прочь был обойтись без стрельбы. Не находил удовольствия в том, чтобы убить кого-то, а уж тем более недавнего друга.

Как же это организовать? У него не было никаких идей.

Солнце садилось, завершая следующий день, освещая Чантри, въезжающего в Мэдисон с юга. Он оторвался от Симаррона и набрел на дорогу немного севернее гордой вершины, известной как Сьерра-Гранде.

Вдоль улицы редко стояли с полдюжины домов, не больше, и еще сколько-то домов и лачуг теснились вместе или торчали на отшибе — как кому показалось удобно. На виду три загона, черной лошади ни в одном нет. Вот это строение похоже на конюшню. А это — на салун, и перед ним у коновязи стоит с десяток лошадей.

Солнце закатилось, но на макушке горы Эмери-Пик, названной в часть Мэдисона Эмери, как и город, все еще горело алое сияние.

Вне сомнения, некоторые из лошадей принадлежат бандитам из «Гнезда», и среди этих он себе друзей не найдет. И вообще не найдет их в этом городе, если не считать Дивоя, о котором слава ходила неплохая. Но он и не мучается желанием заставить кого-то из местных помогать закону. Свою работу Он исполнит сам и помощи просить не будет.

Сколько народу умерло. Лэнг и его хотел уморить.

Чантри сошел с лошади и с минуту стоял в темноте рядом со зданием, размышляя, что делать дальше. У него не было охоты получить пулю, едва переступив порог салуна. Но, голодного и усталого, его донимало нетерпение.

Он совсем было собрался шагнуть на тротуар — деревянные подмостки, как и везде, — когда из салуна вышел человек, подошел к краю веранды и потянулся. Потом Чантри заметил темный силуэт около лошади в серых сумерках. Вытянутые над головой руки опустились очень медленно.

— Зря всполошился, — сообщил ему маршал. — Я за тобой не охочусь.

— Ты меня утешил. — Голос звучал насмешливо. — Я сейчас хлебнул лишнего, и моя стрельба может оказаться не на высоте.

— Где тут можно поставить лошадь и добыть пожрать?

— Пожрать можно внутри. Лошадь придется отвести туда вон, в конюшню, разве что захочешь попытать счастья с городским корралем. Могу добавить, что городской корраль — первое место, куда бегут, если позарез нужна лошадь. И обычно не капризничают, возьмут чью угодно.

Чантри издал смешок.

— Я свою ценю, — сказал. — Дальнюю дороженьку проделали вместе.

— Поставь в конюшню. Пятьдесят центов и стоит того. Тех лошадей никто не трогает, здешние наездники знают, что иначе их присутствие быстренько тут всем надоест.

Казалось, он силится разглядеть Чантри в темноте.

— Я тебя знаю? — спросил он неожиданно.

— Вряд ли. Я об этом месте слышал, но сам тут никогда не бывал.

— Как и большинство из нас. Закон сюда и не суется, так что можно развлекаться спокойно. Выпивка хороша. Это если ты поддаешь. Я-то нет, но один тут угощал, я и тяпнул парочку стаканчиков. Не часто тут найдешь кого с деньгами.

— А — крупный мужчина, приятно выглядит, недавно приехал?

— Похоже, я такого знаю. Говорит, как ручей журчит, и таскает винтовку, не один шестизарядник. Я как глянул, сразу подумал, неприятностей ждет. Это ты — неприятность?

— Возможно, хотя я все надеюсь, уладим по-хорошему. — Чантри переждал секунду. — Не хотелось бы говорить, зная твои деликатные чувства, только я как раз представляю закон.

— Не туда тебя занесло. На твоем месте я бы взял старину Апа меж колен да показал, как умею поднимать пыль.

— А знаешь, совет-то хорош. Прямо тянет ему последовать. Ты мог бы только рассказать народу одну вещь: то, что я тут никого не ищу и ни на кого не смотрю даже. Мне одного надо, и все. И тут не в законе, собственно говоря, дело. Он затеял в меня пострелять. Как-то я волноваться начинаю, когда в меня то и дело палят. А из засады, так и вообще. Я решил: единственный способ уберечь нервы, это как-нибудь его обложить со всех сторон и убрать подальше. Еще я бы добавил, что тот человек, который у меня на примете, — он убил Сэкетта, и Тайрел прямо сейчас сидит у меня там, в городе, ждет, пока я его привезу. А не привезу, он с компанией сродственников как раз прикатит сюда проверить, хорошо ли здешние дома горят. Еще наверняка заинтересуется, сколько вас тут будет драться, чтобы уберечь их от пожара.