Макс Брэнд: Возвращение Дестри

Гарри надеялся, что погоня не займет много времени. Да и усталая Фиддл просто была не способна на долгое преследование.

Он безжалостно пришпорил ее, так что лошадь сделала огромный скачок и полетела стрелой, заложив уши и вытянув вперед шею. Вокруг было темно, как в колодце. Дестри не видел ничего, кроме звезд над головой. Спустя какое-то время они оказались на хорошо утоптанной тропинке, вдоль которой, словно молчаливые часовые, выстроились деревья.

Тьма немного рассеялась, как только над горизонтом появилась луна. Стало немного светлее, и Гарри смог разглядеть впереди фигуру всадника. Тот был к нему уже гораздо ближе, чем в первый раз, и отчаянно нахлестывал своего коня, пытаясь уйти от преследования.

Этого было нельзя допустить! Дрожа от возбуждения, Дестри привстал в стременах, а Фиддл, вытянувшись в струну, понеслась стремглав, будто один вид их злейшего врага прибавил ей сил. Они свернули в узкое ущелье, за которым тянулась долина. С обеих сторон неприступной стеной поднимались отвесные стены, а прямо перед Гарри даже сходились вместе, образуя невысокую гряду, через которую с шумом и грохотом обрушивался вниз ледяной ручей. Веером разлетались в разные стороны брызги. В свете луны они ослепительно сверкали и переливались, как драгоценные камни, так что ошеломленный Дестри даже машинально натянул поводья. На фоне этого фантастического сияния особенно тусклыми и мрачными казались остроконечные уступы гор. Но Гарри думал только о том, кто был теперь совсем неподалеку. Чувствуя, что ему наступают на пятки, Бент остановился и повернулся лицом к своему преследователю.

Первая пуля сорвала широкополое сомбреро с головы Дестри. От грохота выстрела у него зазвенело в ушах, а гулкое эхо далеко разнесло его по ущелью. Он тоже выстрелил, хотя почти вслепую, и в отчаянии подумал, что свет падает как раз на него, слепя ему глаза, превращая его в отличную мишень. Гарри был виден как на ладони, в то время как Бент почти неразличим. Снова заговорили винтовки. Честер мчался вниз по склону, словно выпущенная из лука стрела. На этот раз пуля Дестри, взвизгнув у него над самым ухом, все-таки заставила его свернуть в сторону.

Мустанг поднялся на дыбы. Гарри увидел чудовищные копыта и оскаленный рот. Глаза лошади горели бешеной яростью, будто злоба всадника, передавшись ему, превратила мирное животное в обезумевшее исчадие ада.

К счастью, мустанг не удержался. Потеряв равновесие, он покачнулся и рухнул навзничь. С воплем ярости и удивления Бент вылетел из седла и распростерся на земле. На одно мгновение Дестри даже растерялся: конь перекатился, и ему показалось, что в следующее мгновение он придавит Честера своим чудовищным весом. Но когда торопливо спешился, увидел, как Бент, перевернувшись несколько раз, вскочил на ноги.

Гарри выстрелил. Однако вместо того, чтобы схватиться за револьвер, Бент, к его удивлению, спотыкаясь и петляя, ринулся к нему навстречу по склону холма. Дестри не верил своим глазам — неужели он решил помериться с ним силами врукопашную?

Однако это не входило в планы Бента. Если бы Дестри пригляделся повнимательнее, он бы заметил, что кобура Честера пуста. Во время падения револьвер отлетел в сторону. И теперь у Бента оставалась единственная возможность избежать пули — оказаться как можно ближе к Дестри.

Догадка молнией вспыхнула в мозгу Гарри. Человек, безжалостно предавший его, теперь чувствовал себя абсолютно беспомощным под дулом кольта. Сколько ни петляй, от пули не убежишь! Но вдруг, повинуясь безотчетному импульсу, он тоже решительно отшвырнул кольт в сторону.

Больше Дестри не чувствовал страха. При виде смертельного врага, безоружного и беспомощного, его охватило какое-то безумие. Снова, будто это было только вчера, он увидел сидящих напротив двенадцать мужчин, так называемых «равных», благодаря которым из его жизни были вычеркнуты шесть лет.

Внезапно то, что все эти годы казалось ему какой-то бессмысленной, злой насмешкой судьбы, предстало совсем в другом свете. Дестри почувствовал, что горечь и ненависть покинули его. То, что совершили по отношению к нему присяжные, не шло ни в какое сравнение с предательством Бента. Зло, таившееся в этом человеке, заставило его забыть о них. Рядом с ним они казались белее снега.

А вот теперь перед ним и в самом деле был «равный» — хитрый, злобный, изворотливый враг, с острым как бритва умом. Только в одном мог Дестри превзойти его — в силе, таившейся в его руках. Гордость ярким пламенем разгорелась в его душе. Он издал боевой клич, как это принято у индейцев перед кровавой Схваткой, и рванулся вперед, едва сдерживая клокотавший в горле злобный смех. Враги сошлись лицом к лицу. Со стороны их можно было принять за двух приятелей, крепко обнявшихся перед долгой разлукой. Но только со стороны. Стоило им лишь взглянуть друг другу в глаза, как обоих пронизала дрожь ненависти. Спустя мгновение они сплелись в смертельном объятии.