Йорген Бич: За аравийской чадрой

Но тем не менее это так. Приведенные автором факты правдивы. До 1962 года Саудовская Аравия была едва ли не единственной страной мира, где рабство не подвергалось даже формальному запрету.

В 1938 году в жизни Саудовской Аравии произошло весьма важное событие. На востоке страны, в районе Дахрана, в сорока километрах от Персидского залива, забил первый нефтяной фонтан. Эксплуатация саудовской нефти стала приносить огромные прибыли империалистическим монополиям. Громадные доходы начали поступать в казну короля Ибн-Сауда, предоставившего иностранным компаниям концессию на добычу нефти сроком на шестьдесят шесть лет (до 1999 года). Эти средства обогатили правящую верхушку страны во главе с королевской семьей, султанов, шейхов, но мало что изменили в облике страны, быте и жизненном уровне ее населения. Лишь непосредственно в районе добычи нефти вырос большой современный город Дахран и начали возникать некоторые промышленные предприятия, стал зарождаться саудийский рабочий класс.

Да, это не средневековье. И чем больше мы знакомимся с книгой Йоргена Бича, тем больше убеждаемся в этом. Кондиционирование воздуха в отелях Джидды и Эр-Рияда, молитвы с магнитофонной ленты, школа для девочек «Дар эль-Ханан», современнейшее оборудование на нефтеперерабатывающем заводе и роскошные «кадиллаки» у шейхов возвращают нас из четырнадцатого века в середину двадцатого.

Однако работорговля не исчезла. Буржуазные ученые-арабисты Эмиль Ленгиель (в книге «Изменяющийся Средний Восток») и Липский (в книге «Саудовская Аравия») справедливо указывали на то обстоятельство, что росту работорговли в Саудовской Аравии, увеличению спроса и цены на рабов самым непосредственным образом способствовали концессионные отчисления за эксплуатацию саудийской нефти. Английский ученый Филби в своей книге «40 лет в пустыне» отмечает, что молодая девушка для гарема стоила в тридцатых годах от 225 до 490 долларов, а в начале шестидесятых годов — 1200—2000 долларов.

Главным клиентом работорговцев постоянно была королевская семья, расходовавшая на покупку рабов большую часть своих доходов, поступавших от иностранных нефтяных компании и паломничества.

Йорген Бич рассказывает, что жертвами работорговли оказывались многие паломники, стремившиеся выполнить один из главных догматов ислама — совершить хадж к святым местам Мекки и Медины, чтобы поцеловать в мечети Бейт аллах «священный» черный камень, который, по преданию, должен заговорить в день Страшного суда.

Влекомые слепой верой в очищающую и животворную силу святых мест, они пускались в длительное и трудное путешествие и нередко вынуждены были навсегда остаться в стране, где король носит титул «Хранитель святых мест ислама», причем остаться там на положении рабов (людских, а не божьих!).

Посетить Мекку удалось нескольким смельчакам — немусульманам. При этом они подвергались опасности в случае разоблачения быть растерзанными возмущенной толпой правоверных паломников или в лучшем случае быть приговоренными к пятилетнему тюремному заключению и большому денежному штрафу. Вообще в Саудовской Аравии атрибуты религии охраняются от прикосновения и взоров немусульман более ревностно, чем в любой другой мусульманской стране. Специальная Лига охраны веры и нравственности имеет там даже свою так называемую мусульманскую полицию, о которой упоминает Йорген Бич.

В ноябре 1962 года (уже после выхода в свет книги «За аравийской чадрой») правительство Саудовской Аравии объявило об отмене рабства, причем рабы должны быть выкуплены у их хозяев. Выделенные государством средства для компенсации владельцам позволили на протяжении первого года после «реформы» дать свободу лишь 1682 рабам. Количество людей, пребывавших в рабстве в ноябре 1962 года, определить очень трудно. На этот счет назывались цифры от 10 тысяч до 500 тысяч человек. Так или иначе, рабство фактически далеко не упразднили, и этот процесс может оказаться трудным и длительным в условиях феодально-монархического режима и средневековых традиций Саудовской Аравии, где участь раба нередко кажется даже завидной для многих и многих обездоленных людей, нищенствующих на свободе.

«Сбросит ли Саудовская Аравия чадру?» — задается Йорген Бич вопросом в конце своей книги. Автор не отвечает прямо на этот вопрос, но в достаточной мере показывает, что в стране растут прогрессивные силы, которые способны вывести ее на путь ликвидации феодальных пережитков, способны к преодолению ее вековой отсталости.