Магжан Сагимбаев - Кочевник на двух колёсах

Вернулись на автобусе, сходили в небольшое путешествие в горы. Прощаться с ними были тяжело, я прикипел к этим людям с круглосуточными улыбками.

Чтобы не попасть в пасть удава тегеранского трафика, я проснулся до рассвета. Рванул в Казвин, еще один иранский город с минаретами и азанами – призывами к молитве. Только зашел к каучсерферу Даниялу, начался смерч. Такого я еще не видел. Хоть и был в квартире, а не в хижине, смотреть в окно было страшно. Деревья выгибались, ветвями жалобно царапая стекла. Тут же позвонил Али, затараторил в трубку: «Живой? Доехал?»

Я видел, как машины на улице потряхивало, не зайди я в здание – точно бы снесло. За считаные минуты все потемнело и превратилось в кружащий темный рев.

Даниял преподает хапкидо в каком-то центре. Хапкидо – то же айкидо, только корейское. Управляешь энергией – своей и соперника. Бог с ними, с соперниками, научиться бы думать головой да беречь свои силы, а не ходить в горы перед стокилометровыми заездами. Я был благодарен этому парню за ненавязчивость – под завывания ветра меня накрыло сном.

В путешествиях сновидения посещают редко – мозг слишком устает от бесконечной смены лиц и локаций и просто показывает тебе спасительную мглу. Именно из нее меня вырвало осторожное прикосновение. Ураган утих.

Я полминуты вспоминал, что за человек стоит возле меня, в каком городе и в какой стране я нахожусь. Ах да, Даниял, Казвин, Иран.

В центре, где Даниял преподавал хапкидо, заболела учительница турецкого языка, и нужна была срочная замена. Не особо соображая, я согласился. В лицее я получил хорошие знания, в том числе и по турецкому языку.

По пути в голове прояснилось. Я понял, куда иду, а еще то, что у меня совсем нет опыта преподавания. Тем не менее многочисленные педагогические гены по материнской линии сработали, и я начал рассказывать о своих путешествиях и о родном Казахстане. Меня увлекло, но самое удивительное – ученики перестали перешептываться, переглядываться, все их внимание было обращено ко мне.

…Часто засыпая на холодной земле и просыпаясь с насекомыми, проскользнувшими за ворот, оставаясь иногда без еды и воды, я думал: зачем, для чего все это? Почему я не остался дома среди знакомых лиц и привычных маршрутов?

Здесь я обнаружил ответ – ради этого. Ради удивленных глаз, своих и чужих, ради рассвета в одной стране и заката в другой, ради ноющих ног и мгновенного засыпания, ради страха и ощущения настоящей жизни…

На следующий день я добрался до берега Каспийского моря. После вереницы калейдоскопических событий вдумчивая глубина моря-озера действовала на меня успокаивающе. Я вглядывался в зеленые, будто махровые волны и представлял на их месте переливающиеся колосья ковыля, волнующиеся вместе со степным ветром. Где-то там, на северо-востоке, Казахстан. Мой дом.

Возле приграничного Хавика познакомился с дембелями – старослужащими иранской армии. Поехали на мотоциклах в горы, искупался в ледяной реке, провел возле водопада полчаса, показавшиеся вечностью. Никуда не торопился и ни о чем не переживал.

Вообще, я планировал заехать через юго-восток Турции и оттуда поехать в сторону Стамбула. Но из-за военных действий в Сирии пришлось свернуть на север и проехать вдоль Черного моря.

К границе с Азербайджаном я подходил с ощущением, будто набрал воздуха полной грудью. Иран окрылил меня. Но настало время сказать hudohafez – «до свидания» на фарси – этой стране с богатой душой.

Новая граница. Пограничник с невероятно пышными усами спросил, откуда я. – О, Казахстан! Тюрки! Мы все тюрки: мы, вы, узбеки, турки, киргизы, мы все – один народ.

Соплеменники продержали меня на границе два с половиной часа.

В моем паспорте был штамп из Армении, а с таким попасть в Азербайджан непросто. После моих заверений, что в Армении я был два года назад и проездом, нехотя пропустили. Проблема конфликта в Нагорном Карабахе иногда сказывается на туристах этих стран. Я слышал о случаях, когда людей подозревали в шпионаже и не пускали в страну.

Такая настороженность вымотала меня. Дорога, идущая от границы, добивала – машины неслись так, будто в каждой из них сидели по две роженицы, спешащие в роддом. Трасса была настолько узкой, что пару раз грузовики вжимали меня в ограду. Я слез с велосипеда и выругался. Еще пару километров – и воздушный след от очередного лихача закрутит меня кому-нибудь под колеса.

Поездка в Баку отменялась, еду прямо в Тбилиси. Здесь меня или собьют, или столкнут в кювет.