Александра Першина - Есть жуков и причинять добро

На своем восьмом этаже девочка обнаружила листавшего и делавшего пометки в бумагах Кьярваля – ведущего энтомолога и главу Штрудхарта. Это был худой мужчина лет сорока с тусклыми волосами цвета мокко, убранными в пучок на затылке, выраженным носом с горбинкой и всегда в высоких сапогах для удобства передвижения по разным зонам. Его знали как самого деликатного и спокойного, отлично знающего свое дело. А именно эти качества и считались наиболее ценными в глазах жителей города, из-за чего слова Кьярваля имели огромный вес, а советам и указаниям беспрекословно следовали. Но Хана чувствовала тщательно скрываемую робость, это был человек науки, которого обстоятельства заставили сделать взаимодействие с людьми и руководство фермой частью своей работы.

– Пришел к тебе с просьбой. Линн скосило воспаление легких, не могла бы ты заглянуть к муравьям, когда разберешься у себя? – обратился к девочке Кьярваль.

Невольный вздох вырвался из груди, сил испытывать какие-либо эмоции по поводу редеющего числа здоровых знакомых не было, осталась только гнетущая досадная усталость.

– Без проблем. Ты знаешь, как я люблю ее зону, а когда закончу, загляну проведать, напою горячим и завтра сообщу о ее состоянии, – Хана упала на валяющийся в ее импровизированном кабинете напольный пуф. Здесь она могла передохнуть от нещадной влажности тропической зоны, существенно превосходящей даже их, подземную.

– Приятно, когда работники понимают с полуслова, – и, как всегда без лишних формальностей и пустой болтовни, Кьярваль удалился. Если бы Хана решилась обсудить свои метания и поделиться происходящим за последние дни, выбирать бы не пришлось. Человек дела, руководитель, она уверена, не стал бы паниковать и бить тревогу оттого, что кто-то дерзнул думать иначе, чем остальные жители. Девочке даже стало интересно, как бы отреагировал на откровенный рассказ Кьярваль, однако такой легкомысленный интерес сейчас лучше подавить. Хана переоделась в высокие плотные ботинки, заканчивавшиеся в десятке сантиметров над лодыжками плотно прилегающими резинками во избежание попадания маленьких ядовитых подопечных в обувь. Надела свободный хлопковый комбинезон с ремешками на плечах и шортами. Защищать кожу температура зоны не давала возможности. В карман закинула специальное снотворное для насекомых в виде аэрозоля на случай, если потеряет контроль над ситуацией.

Закончив нехитрые приготовления и нацепив на одно плечо рюкзак со всем необходимым, Хана открыла прозрачную тяжелую дверь в Тропики. Тяжесть жары приятно опустилась на ее плечи. Казалось, что тепло вместе с влагой впитывается через кожу, попадает в остывшую кровь и разносится по организму, даря спокойствие. Разлепив глаза, Хана заметила между деревьев за мембраной синие переливы. Девочка пересекла прозрачную защиту и разглядела трех приближающихся голубых морфо. Это были бабочки с крыльями, переливавшимися от нежно-голубого до темного сине-зеленого оттенка, с размахом около пятнадцати сантиметров. Одна из них сделала одолжение и величественно опустилась прямо на голову девочки, подрагивая крупными крыльями. Хана ощутила, как шесть лапок погрузились в ее волосы, и замерла, задержав дыхание. Два других крылатых насекомых обеспокоенно закружили вокруг присевшей отдохнуть спутницы, и та лениво поднялась в воздух. Девочка перевела дух, понаблюдала, как синие блики исчезают между стволами и стала пробираться вглубь обильных зарослей.

Необходимо было предварительно сдвигать подошвой листья над местами, куда собираешься ставить ногу, на предмет притаившихся обитателей. А они оказывались там почти всегда, всвязи с чем преодолевание даже небольшого расстояния становилось весьма долгим процессом.

Сегодня задачей Ханы было обойти все гнезда двух видов пауков и, стараясь не тревожить взрослых особей, посчитать и изучить паучьи яйца, а также проверить условия для благополучного вылупления паучков.

Первый пункт – голиаф-птицеед. В её зоне имелось с десяток нор этих 30-сантимеровых гигантов. Впечатление они производили внушительное, особенно когда шипели своими хелицерами. Но если и кусали, то вреда приносили немного – пара дней отека да неприятные ощущения. Приметив первую нору, Хана опустилась на колени и скинула рюкзак: она тут надолго. В коконе голиафа умещалось до сотни яиц, а кроме того, нужно было ещё аккуратно вскрыть кокон, чтобы потом реконструировать, склеив края специальным веществом из тюбика, почти идентичным по составу паутине. Трогать яйца пальцами было запрещено, и Хана использовала крупную кисть, чтобы расположить яйца удобно для пересчета, а также стряхнуть мешавшую грязь. Насчитав с полсотни потенциальных паучат, Хана починила кокон и вернула его в нору. Обойдя все оставшиеся гнезда, ей удалось сегодня не нарваться ни на один укус. Заполнив данные о количестве и характеристике яиц последнего кокона аргиоп – полосатых бело-зеленых небольших пауков, девочка присела на лежащую ветку. Лес вокруг шелестел и подрагивал: в Тропиках помимо многочисленных насекомых жили также земноводные и грызуны, дабы поддерживать биоценоз, подобный естественному местообитанию насекомых и паукообразных.