Максимилиан Кравков - За сокровищами реки Тунгуски

На нем то, вроде как в крепости, и укрылись путешественники. Но совсем ненадолго. До тех пор, пока Николай, влезший на дерево осмотреться, не спустился с тревожной вестью, что холм, окружается огненным палом…

Вот уж видно, как лоскутками пламени подбирается к ним пожар, как струйками золотистыми сползает по склонам, грызя иссохшую тундру!

Неожиданно Иван Николаевич, устало сидевший на кочке, обратил внимание на журчащее бульканье ручейка.

— Ребята, — крикнул он, — раз ручей, стало быть у него есть и сток. Авось пролезем его руслом? Не унывай!

Пробежали холм по пути ручейка. Он спускался вниз и под горкой слился с другим ручейком, образуя узкую таежную речку.

По руслу ее и бросились наши путники. Мешали бежать скользкие и крупные камни и перевалившиеся с берега на берег стволы деревьев. Были тут и ушибленные колена, и ободранные руки, и расцарапанная щека!

Вода была мелкая, редко доходила до пояса. Кругом дымили и тлели опаленные берега, и в них текла спасительная речка.

Сзади послышался треск и пахнуло жгучим жаром. Холм, на котором пятнадцать минут назад сидели беглецы, теперь полыхал гигантским, пламенным букетом!

Николай бросился в воду ничком. За ним и другие. Жаркий порыв пронесся, дышать стало легче, а мокрая одежда предохраняла от обжогов.

Вот, поворотом, речка входит в широкий, заболоченный спуск, к совсем уже близким, зеленым берегам Тунгуски.

Здесь все свежо и сыро, сюда не пробраться пожару.

— Ура, — кричит обрадованный Николай, — выскочили!

— Не сладил с нами шаманов бог, — смеется Петя, — пускай теперь огонь раздувает!

— Эге, — спокойно закуривая, — говорит Иван Николаевич, — а вон и наша илимка.

Действительно, около берега виднелась знакомая мачта с красным флажком.

Путники были дома!

Почти на девятьсот километров продвинулась экспедиция и была недалеко от большого притока Тунгуски, реки Кочечумо.

На устье этой реки недавно был построен поселок — тунгусская культурная база и всем хотелось увидеть ее.

— Культурная база, — об’яснил Иван Николаевич, — это место, где тунгус получает медицинскую помощь, где лечат его оленей, учат ребятишек, где ведется просветительная работа.

Там имеются больницы, школы, кооператив. Там тунгусское население наглядно знакомится с культурными мероприятиями советской власти, постепенно привыкает к ним и отстает от диких и невежественных обычаев тайги.

Таких культбаз построено на севере несколько. Они ставятся в самых глухих местах тайги и тундры, среди кочевий туземцев.

Профессору тоже хотелось поскорей добраться до этого места. Но уже не из простого любопытства, а по делу.

— Нам очень интересно, — говорил он — испытать найденный уголь. Посмотреть, как он горит и много ли в нем посторонних, засоряющих его примесей. Ведь, чем чище уголь, т.-е. чем меньше дает он золы при сгорании, тем он ценится выше. Так вот, на культбазе есть хорошая кузница, и мы в горне ее и попробуем уголь!

А кроме этого культбаза — последний пункт нашего движения на восток. От нее мы повернем обратно и поплывем вниз, еще раз просматривая пройденные участки.

Двигались не спеша, занятые работой, пока печальный случай не заставил поторопиться.

Произошло это в один ненастный и серый день. Остановились однажды около лесистого берега, а Петя с коллектором, пользуясь стихшим дождем, вышли а тайгу поохотиться за рябчиками.

Войдя под деревья, Петя нагнулся и, рассмотревши мох под ногами, указал:

— Сохатиная тропка!

Действительно, вдоль берега извивалась тропа, протоптанная копытами могучего обитателя тайги — сохатого или лося.

— Должно быть часто зверь тут ходит, — догадывался Петюха, — ишь, какую дорогу пробил!

В это время из кустов выскочил рябчик, и Петя, свернув с тропы, отправился разыскивать птицу. А коллектор пошел по тропке. Тем более, что итти по ней было легко и немокро.

Он слыхал, что звери, пробираясь на водопой или на кормовые места, из года в год ходят одной дорогой и протаптывают торные пути в таежных дебрях.

Коллектор задумался, забыл о рябчиках и вдруг увидал серую нитку, перегородившую ему дорогу. Но заметил ее лишь тогда, когда плечами и грудью, коснулся нитки, не смог удержать занесенной для шага ноги и, движением вперед, натянул и оборвал преграду…

Что-то щелкнуло, свистнуло, и горячая боль обожгла плечо!

Коллектор запнулся, но в этот миг боль стала невыносимо острой.