Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

После 1446–1448 гг., когда португальцы были особенно предприимчивыми и Генрих организовал несколько десятков дорогостоящих экспедиций, финансовое положение принца было совсем не таким блестящим, как этого следовало бы ожидать, судя по утверждениями Фридерици. Напротив, в 1449 г. Генрих занял у своего родственника дона Фернана Брагансы [37] Браганса — знатная португальская фамилия, родоначальником которой был Аффонсу (XV в.), внебрачный сын короля Жуана I. С XVII в. — королевская династия (1640–1910); два члена этой династии в XIX в. были бразильскими императорами (1822–1889). — Прим. ред . огромную сумму — 19 395 золотых крон [38] S. Ruge , op. cit., S. 96. ! Как же можно согласовать это с «современными» представлениями, будто принц стремился к систематическому обогащению при помощи морских экспедиций? Если бы представления Фридерици о Генрихе имели под собой хоть какое-то основание, принцу, видимо, было бы выгоднее пользоваться своими доходами правителя и гроссмейстера ордена и отказаться от малоприбыльной «охоты на рабов». Недостойные обвинения не достигают цели, и лучше всего можно ответить на них словами Шиллера: «Мир любит чернить сверкающее и волочить в пыли возвышенное». Репарас, считавший побудительной причиной морских предприятий принца желание раскрыть «тайны моря Тьмы» [39] G. de Reparaz , La era de los grandes descubrimentos espanoles у portugueses, Barcelona, 1931, p. 90 (и след.). , проявил гораздо большую проницательность, чем слишком тенденциозный Фридерици [40] По существу, в этом споре прав Фридерици, ценность труда которого отмечает и сам Хенниг. Подробнее о роли Генриха Мореплавателя в развитии португальской работорговли см. предисловие редакции. — Прим. ред . .

Разумеется, следует согласиться с Фридерици, что не только научные интересы и причины высшего порядка определяли действия принца. В значительной мере им руководили также политические расчеты и устремления, как будет еще неоднократно показано дальше, и это раньше других подметил Ранке: «Португальцы хотели отыскать царство священника Иоанна, чтобы в союзе с ним напасть на мавров с тыла» [41] L. Ranke , Weltgeschichte, Leipzig, 1888, В. 9, 2, S. 128. .

Совершенно такое же мнение высказал один португальский исследователь: «Мы, португальцы, преодолели моря, отыскивая священника Жуана, который был фантомом, и так достигли Индии» [42] Доклад И. П. Оливейры Мартинша от 24 февраля 1892 г. .

«Священник Иоанн», сказочный образ которого первоначально вполне определенно связывали с «Азиатской Индией», с XIV в. начали искать в Африке (см. т. II, гл. 115). Ведь в Азии нигде не удалось обнаружить его христианского царства. Чрезвычайно неопределенное понятие «Индия», которое не исключало возможности перенесения этой страны на западное побережье Индийского океана, и туманные сведения о расположенной в Африке, но почти недосягаемой христианской стране Эфиопии способствовали тому, что резиденция «священника Иоанна» все решительнее переносилась в «Африканскую Индию» (см. т. III, стр. 266, 267). Такое географическое представление мы особенно отчетливо обнаруживаем на Каталонской карте мира от 1375 г. В легенде на этой карте отмечается, что в Нубии живут христиане, подданные «священника Иоанна». К «эфиопской Индии» обращались тогда надежды всех, кто во времена усиливающейся угрозы со стороны турков на Востоке и ожесточенной борьбы с маврами на Западе мечтал о новом совместном наступлении христианских государств против их заклятого врага — ислама, как это было в эпоху первых крестовых походов. Нельзя считать простым совпадением, что надежды на военную помощь христианского «священника Иоанна» особенно оживились к 1450 г., когда турки угрожали Константинополю, который они и завоевали наконец в 1453 г. Тогда, однако, никто уже не считал, что «священник Иоанн» находился в «Азиатской Индии». Напротив, его страну «считали скорее африканской, чем индийской» [43] Y. Кamаl , Quelques eclaircissements sur mes Monumenta Cartographica Africae et Aegypti, Leiden, 1935, p. 56. . Это заблуждение оказалось таким стойким и продержалось так долго, что еще в середине XVI в. Себастьян Мюнстер писал: «Одна Индия есть в Азии, а другая — в Эфиопии» [44] Sebastian Münster , Cosmographia, Basel, 1544, p. 1426. У араба Идриси понятие Индия (Хинд) включало все страны между Индом и Меконгом. См. К. Miller , Erlauterungen zur Weltkarte des Idrisi, Stuttgart, 1928, S. 14. [Себастьян Мюнстер (1485–1552) — немецкий географ и картограф, автор «Космографии» (1544). См. «Журнал Министерства народного просвещения», 1880, № 9, стр. 66–123 (статья Замысловского). — Ред .] . Только в XVII в., наконец, поняли, что царство «священника Иоанна» искали в Эфиопии совершенно напрасно. Это обстоятельство особенно подчеркивал в своем труде Лудольф [45] Jobus Ludolfus , Historia Aethiopica, sive brevis et succincta descriptio Regni Habessinorum, quod vulgo male Presbyteri Johannis vocatur, Frankfurt a. M., 1681–1693. .