Джек Вэнс: Сказания умирающей Земли. Том II [publisher: Издательские решения]

Переводчик Александр Фет

Дизайнер обложки Yvonne Less

© Джек Вэнс, 2019

© Александр Фет, перевод, 2019

© Yvonne Less, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4490-0964-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Высоко над рекой Кззан – там, где раньше ютились какие-то древние руины – Юкоуну, по прозвищу Смешливый Волшебник, построил усадьбу по своему вкусу: эксцентричное сооружение с остроконечными коньками крыш, балконами, куполами и подвесными мостками, увенчанное тремя спиральными башнями из зеленого стекла, заставлявшими красные солнечные лучи вспыхивать преломленными отблесками причудливых оттенков.

За усадьбой и по всей долине, насколько мог видеть глаз, простирались волнистой грядой, подобно песчаным дюнам, пологие холмы. Солнце отбрасывало между ними ползущие черные тени-полумесяцы; в остальном эти пустынные, безлюдные возвышенности ничем не были примечательны. Кззан, берущий начало в Старом лесу к востоку от Альмерии, струился под усадьбой на запад и впадал в Скаум в пятнадцати километрах ниже по течению. В месте слияния двух рек с незапамятных времен находился поселок Азеномей, известный главным образом благодаря ярмарке, привлекавшей народ со всех окрестностей. На ярмарочном выгоне в Азеномее Кугель устроил ларек, чтобы торговать талисманами.

Человек, одаренный множеством талантов, Кугель легко приспосабливался к обстоятельствам, но в то же время проявлял настойчивую целеустремленность. У него были длинные ноги, ловкие руки, проворные пальцы и любезная манера изъясняться. Волосы Кугеля, чернее черного меха, спускались клинышком почти к середине лба, но тут же отступали крутыми дугами над бровями. Подвижные глаза, длинный пытливый нос и шутовской рот придавали его тощей, даже костлявой физиономии выражение оживленного, отзывчивого дружелюбия. Кугель познал немало превратностей судьбы, научивших его уступчивой осторожности, осмотрительному благоразумию и умению действовать как с напускной дерзостью, так и втихомолку. Получив в свое распоряжение старинный свинцовый гроб и вытряхнув его содержимое, Кугель изготовил из гроба множество ромбовидных пластинок. Выдавив на них надлежащие печати и руны, он предлагал их в продажу на азеномейской ярмарке.

К вящему сожалению Кугеля, не далее чем в двадцати шагах от его ларька некий Фианосфер открыл лавку покрупнее, предлагая более разнообразные и очевидно более эффективные амулеты, так что почти каждый раз, когда Кугель задерживал прохожего, чтобы разъяснить преимущества своих товаров, тот показывал ему талисман, уже приобретенный у Фианосфера, и шел своей дорогой.

За три ярмарочных дня Кугелю удалось продать только четыре свинцовые пластинки по цене, едва превышавшей стоимость металла как такового, тогда как Фианосфер не успевал обслуживать всех своих клиентов. Охрипнув от тщетных попыток привлечь внимание покупателей, Кугель закрыл ларек и направился к предприятию конкурента, чтобы изучить устройство лавки и проверить надежность ее дверных засовов.

Заметив приближение Кугеля, Фианосфер пригласил его внутрь: «Заходите, друг мой, заходите! Как продвигается торговля?»

«Откровенно говоря, так себе, – признался Кугель. – Я в замешательстве и разочарован, так как мои талисманы не очевидно бесполезны».

«Могу назвать причину вашего разочарования, – заявил Фианосфер. – Вы торгуете там, где раньше стояла виселица – в месте, насыщенном эманациями невезения. Но вас, кажется, интересует, каким образом соединены брусья в стенах моего заведения? Вы могли бы рассмотреть их поближе, если зайдете за прилавок, но сначала придется укоротить цепь, на которой сидит эрб, мой ночной сторож».

«Не беспокойтесь по этому поводу, – отозвался Кугель. – Мое любопытство носило исключительно праздный характер».

«По вопросу о постигшем вас разочаровании, – продолжал Фианосфер, – должен заметить, что полоса невезения может скоро закончиться. Взгляните на пустые полки. Как видите, запасы моих товаров почти исчерпаны».

Кугель признал справедливость наблюдения конкурента: «И каким образом это касается меня?»

Фианосфер указал на человека в черном костюме, ожидавшего напротив входа в лавку – низенького, желтокожего, лысого, как биллиардный шар. Глаза его напоминали сучки струганной доски, а широкий рот кривился хронической издевательской усмешкой.