И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

– Ну и славно! А теперь возьми этот лапоть, хорошенько его вымой и разотри в мелкий порошок.

– А что потом? – удивленно спросила служанка.

– В свое время ты узнаешь, – загадочно ухмыльнулся Меджер. – Я хочу устроить большой пир, и ты должна приготовить еду наилучшим образом, особенно выпечку.

…Ужин прошел великолепно. Русским очень нравятся английские ростбиф и сливовая запеканка. Все были в восторге от этих блюд. Но о посылке хозяин молчал. Сидевший в конце стола человек, которого Меджер подозревал в этой провокации, не выдержал и спросил у него:

– Мистер Меджер, сказывают, что на днях Вы получили какой– то ценный подарок? Это был указ? Или Вам опять подарили поместье? Расскажите, не испытывайте нашего терпения!

Тут он захихикал, и остальные тоже стали смеяться – видимо, некоторые уже знали о содержимом посылки и надеялись выставить Меджера на посмешище. Но механик, оставаясь невозмутимым, тихо произнес:

– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите мне, понравилось ли вам мое угощение?

– А это здесь причем? Какого черта! На что Вы намекаете, мистер Меджер? – присутствующие заподозрили недоброе.

– Ну, вам лучше знать, вроде бы вы остались довольны ужином, коль съели все блюда. Обрадую вас – мой повар измельчил и добавил в начинку выпечки грязный старый лапоть, который вы мне прислали. И как смачно все его уплетали!

О, что тут началось! Одни пришли в ярость, других, особенно леди, стало рвать, и все кричали механику, что он мерзкая, грязная, старая свинья. Но большинство гостей хохотало до упада, удивляясь остроумию хозяина дома.

Однако спокойная жизнь Меджера продолжалась недолго. На территории его усадьбы нашли месторождение золота, и император Николай I разрешил англичанину добывать его. Но, как нередко бывает, добрые намерения порождают зло. Меджер, нарушая закон и игнорируя советы друзей, хранил золото в своем кабинете. Одно время его там было на сто тысяч рублей.

Однажды воскресным вечером [566], когда он лежал в постели и читал на сон грядущий Библию, в коридоре раздались какие-то звуки. Несколько раз спросив «што там за шеловеки?» и не получив ответа [567], англичанин со свечой в руках пошел к двери. Едва отворив ее, он сразу получил смертельный удар топором по голове [568], после чего злодеи [569]забрали ящик с золотом [570]. Расследованием убийства занялся специально назначенный императором генерал, который был почитателем и другом Меджера [571]. Он нашел похищенное золото [572], продал поместье покойного нынешним владельцам Рязановым, а потом отправился в Англию, где разделил достаточно солидное состояние убитого механика между его родственниками. Непосредственного убийцу приговорили к прогону сквозь строй солдат со шпицрутенами, в результате чего он умер, а его сообщников сослали на вечную каторгу в Сибирь. Оказалось, что прежде чем убить Меджера, они расправились с его старым верным слугой [573]и с не менее преданной механику экономкой [574]. Примечательно, что Библия, которую Меджер читал в час убийства, была раскрыта на двенадцатой главе Евангелия от Луки, где есть такие слова: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?». Вероятно, убитый успел прочитать и пророческую фразу: «В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» Меджер оставил после себя хорошую память на Урале [575]».

Благодаря своему другу я многое узнал об уральских инженерах-англичанах, некоторые из которых были довольно чудаковатыми людьми. Без их упоминания описание местного ландшафта будет неполным, но, если читателю это все же будет неинтересно, он может пропустить эти страницы. Итак, мой друг продолжал: «Расскажу еще одну, но уже не трагическую историю про другого нашего земляка. Одно время главным механиком Уральского горного правления в Екатеринбурге работал уроженец Ньюкасла [576], сотрудниками которого тоже были англичане – хорошо известные на Урале кузнецы, механики, слесари и т. д. Упомянутый инженер тоже удостоился небольшого подарка от нынешнего императора, и к моменту ухода в отставку его состояние оценивалось тысяч в шестьдесят рублей. Этот джентльмен, подобно многим из нас, был чревоугодником, и в первую очередь старался хорошенько поесть, поэтому обладал телосложением Фальстафа [577]. По роду своих занятий ему приходилось разъезжать по заводам, и он всегда брал с собой слугу, повара и все необходимое для комфортной поездки. Его неуклюжая колымага, запряженная четверкой лошадей, была сконструирована так, что на ночь превращалась в спальню, а днем могла использоваться в качестве столовой. Ее багажник всегда был забит винами, провизией и всяческими деликатесами.