И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Нам также посоветовали посетить армянскую церковь и объяснили, как туда добраться, но стоявшие у входа в нее люди направили нас в маленькую часовенку слева [433]. Там мы очутились среди немецкой паствы, чему были чрезвычайно озадачены. Торжественный, но естественный голос священника совершенно не походил на низкий бас русских служителей. И орган, и пение псалмов звучали (если эти два слова можно совместить) непривычно, но знакомо.

Сама армянская церковь представляет собой большое каменное здание [434]с роскошным интерьером и картиной кисти Рубенса, что составляет гордость Астрахани [435]. Здесь три двери: одна в центре, напротив главного алтаря, предназначена для женщин, другая – для мужчин. Паства ее большая, и группа стоящих в середине людей в белых одеяниях и вуалях производила потрясающее впечатление. Нужно было быть внимательным, чтобы не повторить ошибку Гёбеля, воспользовавшегося женской дверью [436], иначе может не поздоровится.

Еще одной достопримечательностью Астрахани является пользующаяся величайшим почтением икона Божьей Матери чуть ли не кисти самого евангелиста Луки [437]. Она находится в церкви, расположенной неподалеку от дома мистера Сапожникоффа [438]. Несомненно, невозможно подтвердить подлинность этого образа на основании художественных критериев, ведь возраст, благовония и грязь сделали его практически невидимым. Однако какова бы ни была ценность этой иконы как произведения искусства, всякие сомнения относительно нее сразу же отпадают, едва узнаешь, что ее четырежды похищали дикие степняки, но всякий раз она сама возвращалась обратно. Интерьер этой церкви не производит впечатления: ее стены, как и у большинства таких русских зданий, украшены множеством убогих изображений святых. Однако в ней можно увидеть прекрасный старинный индийский ковер, несколько массивных серебряных дверей иконостаса и канделябры, подаренные Сапожникоффыми, а также разнообразные церковные облачения и утварь – кресты, митры, кубки, книги и ризы самого различного производства – от греческих до персидских и даже индийских.

Индийский базар в Астрахани

Повернув от собора налево и миновав площадь по улице с ее противоположной стороны [439], мы увидели за воротами старинное здание индийского базара [440]. Оно занимает большой двор, по его четырем сторонам тянутся аркада и верхняя галерея из старого, рассохшегося, почерневшего от времени и отделанного изящным, но простым орнаментом дерева. На всем протяжении высокую крышу и нижние части здания прерывают большие фронтоны с открытыми галереями и балюстрадами. Сквозь арки виднеются низкие дверные проемы и решетчатые окна лавок, где ведут свои дела последние остатки некогда процветающего братства индусских торговцев. В одной из комнат устроена пагода [441], в которую через два маленьких окошка едва проникает свет. Что касается самого этого ритуала, то я изложу его по Гёбелю и Оммер де Гелль: «Стены ее были расписаны грубыми изображениями их богов. На расстоянии около трех футов от двери низкая ступенька ведла в восточного типа помещение, устланное коврами. Справа в углу находился маленький храм, напоминающий маленький кукольный домик. На столе, покрытом и увешанном шелком, стоял на четырех красных стойках балдахин, а под ним на неких террасоподобных возвышениях располагались маленькие идолы из меди, олова и серебра, одни из них были украшены золотом и жемчугом, другие облачены в богатые одежды. Многие из них были безобразными, но имелись и три фигурки высотой восемь дюймов, которые напоминали детские куклы. К потолку комнаты, рядом с маленьким храмом, были прикреплены два колокола, в которые звонили во время обряда. В других частях помещения находилась всякая домашняя утварь, а у двери стоял мешок с мукой. В целом пагода не отличалась чистотой. На грязном подоконнике была установлена негасимая лампа – наполненный жиром свинцовый сосуд на ножке. Мы прибыли несколько раньше назначенного времени. Несколько индийцев спали прямо на земле в проходах и не обратили внимания на наше появление. Однако один из них, увидев нас, встал и произнес длинную речь, сопровождая ее бурной жестикуляцией и постоянно указывая на заходящее солнце. Он пытался объяснить нам, что богослужение вот – вот начнется. Это был высокий худой человек с редкой бородкой и темно-коричневой кожей болезненного вида, а на носу у него была нарисована оранжевая полоска.