Ирина Летягина - Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую

Фонд оказался местом моей работы. А Патрик из приложения для знакомств оказался моим подарком судьбы. Я иногда думала, что эти два года переписки с моей подругой нужны были для того в концепте мироустройства, чтобы мы с ним встретились в Сан-Паулу. Патрик стал ангелом моего бразильского путешествия. Он научил меня говорить нужные португальские слова, когда идешь на рынок, в кафе и магазин, когда нужно попросить помощи. Он меня поддерживал во время переговоров с Фондом дикой природы, возил за город прочь от городской суеты. Он объяснял мне логику бразильских людей, объяснял мне политическую обстановку в стране, рассказывал истории из прошлого Бразилии, что помогало мне понять страну и ее жителей. Ну а я стала мостиком между Москвой и Сан-Паулу, рассказывая Патрику истории из жизни моей российской подруги, а моей подруге рассказывала о жизни Патрика. В век высоких технологий я исполняла свою консервативную роль.

Патрик обожал велосипед. Он тренировался каждый день и участвовал во всевозможных длительных заездах на двести-триста километров без остановки. Иногда Патрик возвращался домой расстроенным, обычно это означало, что вместо запланированных на вечер пятидесяти километров он проехал только сорок. Он не любил бразильские танцы и футбол.

Патрик отдал мне свою гостиную, где я жила в те дни, когда оказывалась в Сан-Паулу. Через неделю нашего знакомства он сделал дубликат ключей от своей квартиры и торжественно вручил их мне. Я работала за его компьютером. Он рассказал коллегам, что у него живет русская девчонка, которая путешествует по миру с рюкзаком. Они очень испугались за него: не украду ли я что-нибудь. Я задумалась. Во-первых, у Патрика в квартире, кроме огромной плазмы и его велосипеда, украсть было нечего. Во-вторых, через суровую бразильскую охрану фешенебельных районов, в одном из которых обитал Патрик, невозможно незаметно пронести плазму. В-третьих, крадут люди, которым чего-то не хватает, поэтому они восполняют нехватку чужими вещами либо деньгами. А у меня всего было в избытке. Мне даже не хотелось, чтобы мне кто-то дарил что-то, потому что это добавляло веса рюкзаку.

В выходные с Патриком мы ходили в парк играть в петеку, бразильскую игру вроде бадминтона, только вместо ракеток игроки используют собственные ладошки. Иногда мы ездили за город лазить по горам и смотреть, как дельтапланы срываются в пропасть, а потом воспаряют под облака. Он мне чуть свой велосипед не отдал, когда я собиралась поехать в Чили. Но планы поменялись, когда я стала работать в Фонде защиты дикой природы.

Однажды я неделю одна жила в его квартире, потому что Патрик уехал на каникулы в Европу погостить у родителей. Он оставил мне свои ключи в качестве сувенира, на память. Кто знает, может быть, они еще сослужат мне добрую службу.

Мне просто не верилось, насколько мир был добр ко мне. Он обнимал меня руками друзей, давал ночлег и еду в домах добрых людей, которые разбросаны по всему миру. Мне не на что было жаловаться. Двери открывались, словно по мановению волшебной палочки, и дубликаты ключей были в моих карманах.

По приезде я прожила в Сан-Паулу неделю. Я исследовала бразильскую кухню, пробовала танцевать бразильские танцы. Параллельно я рассылала сообщения со своим резюме и мотивационным письмом в проекты, которые мне нравились. В ожидании ответов от руководителей я уехала к Нине.

Ночной автобус привез меня из Сан-Паулу в небольшой город на юге Бразилии под названием Итажаи. Нина приехала за мной на маленьком белом «Фиате». «Ира, ты до сих пор путешествуешь! Это потрясающе». Маленькая, словно игрушечная, резвая машинка везла нас в дом, где жила сама Нина, мама Нины и три собаки, которых взяли из приюта. Трех месяцев разлуки с Ниной как не бывало. С моего лица не сходила улыбка.

Мама Нины встретила меня как дочь родную. Я чувствовала себя дома. Мы ночевали с Ниной в одной комнате, как сестренки, выгуливали собак, обсуждали прошлое и будущее, делились сомнениями, страхами и опытом, ездили на океан и готовили ужины. Нина учила меня португальскому, а я иногда помогала вести уроки английского, выступая живым пособием по разговору, потому что ничего не говорила по-португальски.

Дом Нины и ее мамы – это дом принцесс. Двухэтажный, с высокими потолками и просторными комнатами, мраморными полами, стенами пастельных тонов и занавесками в рюшах. Свет заходил в дом с самого рассвета и покидал его с последними лучами солнца. На первом этаже была школа, где у Нины и ее мамы были отдельные кабинеты. Собаки чувствовали себя полноправными участниками образовательного процесса и во время занятий внимательно слушали объяснения герундия, пассивного залога и подвывали с чистейшим английским акцентом группе «Битлз» во время музыкальных уроков.