И надо же было случиться так, что ему попался большой глиняный сосуд! А в том сосуде лежала золотая курица с изумрудными глазами да еще двенадцать золотых цыплят. Самый большой из них был величиной с обычного цыпленка, затем шли всё меньше и меньше, и самый маленький был не больше шмеля. Мессия отнес находку домой и тщательно спрятал. Когда управляющий пришел на следующий день продолжать раскопки, то сразу заметил, что кто-то побывал в яме, однако так и не смог выяснить, кто именно. А через несколько дней один из пеонов [9] Пеоны — бесправные сельскохозяйственные рабочие. Среди них Бломберг нанимал носильщиков для своих экспедиций.
донес ему, что Мессия прячет дома золотую курицу с целым выводком цыплят. Мессию допросили, но он все отрицал, а обыск ничего не дал, потому что он успел перепрятать свое сокровище в лес.
Каким образом слух о кладе дошел до ушей тещи, не знаю; впрочем, ее агентура работала в таких случаях с поразительной эффективностью. Как бы то ни было, она отправилась в Имбавура и отыскала Мессию. А тот не имел ничего против того, чтобы обменять свою находку на хрустящие бумажки.
— Только, — сказал он, — сейчас я еще не решаюсь идти за кладом, потому что управляющий приставил ко мне шпионить одного пеона.
Теща наведывалась в деревню к Мессии довольно часто и неизменно привозила дорогие подарки: сигары и вино самому Мессии, сардины и шоколад — его жене, игрушки и конфеты — детям. Разумеется, ее принимали с неизменной радостью, и каждый раз хозяин искренне сокрушался, что шпион по-прежнему не сводит с него глаз. В конце концов теща потеряла терпение и прекратила поездки.
«Значит, мама, вы поняли, что он вас обманывал?» — спросила моя жена.
«Обманывал? Ну, нет! — ответила теща. — Скорее всего, этот мошенник уже продал кому-нибудь и курицу и цыплят…»
В доме моего тестя в Кито, обставленном на англо-экуадорианский лад, я не раз встречал странных и необычных гостей: престарелых индейцев с потухшим взором, мрачных, свирепых бородачей… В самом начале знакомства с родителями моей жены я выразил как-то удивление по поводу этих загадочных визитов.
«Это всё приятели Клары! — сообщил мне тесть доверительно, скривив лицо в гримасе. (Клара — это и есть моя теща.) — Каждый из них знает, где зарыт клад, и ищет желающих финансировать поиски. О, если бы только Клара поняла, что величайшее сокровище, которым она когда-либо обладала и будет обладать, — это я!.. Да, кстати, у тебя нет противогаза? Кларе нужен. И еще ей, разумеется, нужен кто-нибудь, кто согласился бы надеть этот противогаз и забраться в одну из ее пещер, полную ядовитого газа и золотых слитков… А теперь учти, что я тебя предупредил, и не вздумай опять обещать…»
«Но почему? — спросил я. — Вдруг там и в самом деле…»
«Господи помилуй! — простонал мой тесть. — И ты тоже! Кажется, вы все начинаете сходить с ума!»
«Гм… — ответил я. — А что вы скажете про золотой рудник Сан-Энрике в Самора?.. Говорят, он назван в честь моего тестя, Энрике Робинсона, который был одним из пайщиков!»
«О-о-о, то было совсем другое дело! — воскликнул тесть, слегка смутившись. — Совершенно другое!»
Особенно часто появляется в доме моего тестя в Кито маленький индеец по имени Хосе. Он знает одну пещеру (речь идет почти всегда о пещерах) на склоне вулкана Пичинча. Я и сам успел уже побывать в двух пещерах на этой горе, но это еще какая-то третья. Перед входом в нее стоит вытесанный в камне индеец с копьем в руках. Внутри пещеры — другие скульптуры, поменьше; они расставлены в нишах вдоль стен. И, наконец, в ней есть золотые слитки. Много лет назад Хосе ходил в эту пещеру с одним немцем, и они взяли там столько золотых слитков, сколько могли унести. Правда, Хосе лишь потом сообразил, что это были именно золотые слитки…
Немец погиб вскоре при авиационной катастрофе, и теперь никто, кроме Хосе, не знает, как пройти к пещере. Почему он до сих пор не забрал сокровище? Дело в том, что он ждал, пока его старший сын — ему сейчас десять лет — подрастет настолько, чтобы можно было взять его с собой. В такой поход надо идти вдвоем: нести палатки, канаты, провиант и все такое. Ну, и, разумеется, золотые слитки. Подойти к пещере не так-то просто. В одном месте из горы каждые пятнадцать минут вырываются газы, а путь проходит по узкому карнизу. Внизу под обрывом белеют три скелета; видно, были уже желающие, да только оказались чересчур медлительными. Особенно труден самый последний участок: надо спускаться по стене пропасти на канате, и если спутник ненадежный, то можно ждать чего угодно — ему может, например, прийти в голову перерезать канат…
Читать дальше