Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

За решением этого тяжелого случая они обратились к нам; и мы в какой-то мере развеяли их страхи, сказав, что было бы гораздо лучше пожениться, чем оставаться несчастливым из-за поспешных решений, сделанных в незрелом возрасте. Нам не удалось, однако, убедить их согласиться с нашим решением, и мы оставили их неженатыми…».

Тут же в сноске Бичи удовлетворенно замечает: «…Они все же соединились, и сейчас у них двое детей…» [34] Всего Полли родила Джорджу трех сыновей: Джона Адамса Младшего, Джонатана и Джосайю Честера. .

И еще немного о питкэрнских нравах того времени.

«…Танец — вид отдыха, который они редко себе позволяют; но поскольку мы особенно просили этого, они не смогли отказаться порадовать нас. Большая комната в доме Куинтала была приготовлена к случаю, и компания расположилась по одну сторону жилища, освещенного пылающей гирляндой орехов doodoe; музыканты находились по другую, под руководством Артура Куинтала. Он сидел на полу в качестве главного музыканта, перед ним стояла большая тыква и кусок „музыкального дерева“ (пороу), которые он искусно придерживал пальцами ног, чтобы меньше качались. Он поочередно ударял по инструменту двумя палочками, и ему аккомпанировала Долли, которая очень умело барабанила обеими руками по тыкве с длинным продольным отверстием на одном конце, быстро стуча по отверстию ладонями с необыкновенной ловкостью, как будто делая татуировку, но идеально в такт с другим инструментом. Третий играл на старом медном рыбном котле с „Баунти“, который издавал звуки баса. Под эту бодрящую музыку трое взрослых женщин встали, чтобы танцевать, но с нежеланием, которое показало, что это было сделано только ради нас, поскольку они считают подобные представления посягательством на их обычные невинные времяпрепровождения. Фигура танца состояла из тех частей танцев Отахеите, которые выглядели самыми пристойными, и представляли собой ни что иное, как шарканье ногами, скольжение друг мимо друга и щелканье пальцами;…» [35] Для сравнения — описание питкэрнских танцев, сделанное за шесть с половиной лет до Бичи капитаном Генри Кингом (судно «Элизабет»), посетившим остров в марте 1819 года: «…Вечером, после ужина, они развлекали нас танцем Отахеите, который состоял из различных кривляний и извивов тела, ни в коем случае не бесстыдных, но совсем не приятных. Пока некоторые танцевали, остальные сидели в компании шести моряков с корабля и смотрели, когда вдруг одна из молодых женщин подпрыгнула и побежала к своему брату, говоря, что „она больше не будет сидеть рядом с этим порочным человеком (показывая на одного из моих моряков), так как он хотел совершить с ней прелюбодеяние“. Я спросил этого человека, зачем он ведет себя столь грубо по отношению к людям, которые обходились с ним так хорошо? Он сказал мне, что это была чистая случайность, он прикоснулся своей ногой к ее ноге, и что он ни разу не заговаривал с ней…». .

Стоит сказать, что сегодня, в XXI веке танцы на Питкэрне не в почете. Устои Церкви Адвентистов Седьмого Дня, которой с конца девятнадцатого столетия привержены местные жители, запрещают им подобное времяпрепровождение, столь распространенное у полинезийцев на других островах.

Питкэрнская идиллия

На протяжении всех шестнадцати дней визита члены экипажа «Блоссома» много и подолгу гуляли по острову. Как правило, в сопровождении питкэрнцев, и, в первую очередь, самого патриарха Джона Адамса. Вот как Бичи описывает одну из таких прогулок.

В тот день захотели посетить самую высокую точку на острове, и Адамс решительно вознамерился показать гостям дорогу. Бичи, обеспокоенный тем, что старик (которому, кстати, тогда не исполнилось и шестидесяти) быстро утомится, предложил тому остаться в поселке. Но Адамс проявил характер: «…Я сказал, что пойду, значит, пойду; кроме того, без моего примера наставление будет иметь небольшой эффект…».

Что ж, выдвинулись. Очень скоро Адамс повел себя своеобразно. Ему стало жарко. «…В первой же долине он отбросил свою шляпу, платок и куртку, оставив их у тропинки; во второй его штаны были выброшены в кусты; и, если бы он был один, или на нем было бы маро [36] Набедренная повязка. , его рубашка, несомненно, последовала за ними: освободившись таким образом, он смело вел меня по маршруту, который был ему хорошо известен с ранних дней; но прошло много времени с тех пор, когда он протоптал его, и поэтому мы встречались с немалыми трудностями.